Одной из целей моей поездки в Рим было побывать на Piazza del Popolo и на площади св. Петра, архитектура которых сыграла огромную роль в том, каким стал центр современного Еревана.
Александр Таманян, автор генерального плана, по которому развивался Ереван в первой половине ХХ века, предполагал, что центральная ереванская площадь, называющаяся сейчас площадью Республики, должна была как бы повторить, возродить идею "народной площади" -- Piazza del Popolo в Риме. Дед мой, Марк Григорян, возглавивший работу по проектированию и строительству площади, постепенно привел ее к формам и пропорциям другой римской площади -- Piazza San Pietro.
Таманян никогда не бывал в Риме и судил об улицах и площадях Вечного города по чертежам, планам и картинам. Его ученик Марк Григорян тоже никогда не бывал в Вечном городе и не видел архитектуры Рима, что называется, в натуре.
Поэтому то, как они видели площади Рима, было умозрительным. Помогала им, конечно, архитектура Петербурга-Ленинграда, своей монументальностью напоминавшая Рим. Но при всей своей элегантной мощи петербургские площади все же оставались северными, "холодными", сила их архитектуры несколько иная, не такая, как в Вечном городе.
Когда смотришь на здания римской Piazza del Popolo, начинаешь понимать, каким романтиком, каким идеалистом был Таманян, полагавший, что ему удастся воспроизвести эту площадь в Ереване, наполнив при этом новым содержанием, придав ей новые идеи, рожденные на рубеже XIX и ХХ веков.
Посмотрев на площадь св. Петра, я понял, что и дед мой был не меньшим идеалистом и романтиком. Но об этом потом.
(О римской Piazza del Popolo и идеях Таманяна я писал здесь, а вернее, здесь)
Церкви Санта-Мария-деи-Мираколи (1681) и Санта-Мария-ин-Монтесанто (1679) на Piazza del Popolo.
Если смотреть с этой точки, то башенка с колоколами церкви Santa Maria del Popolo в правой части фотографии может напоминать башню с часами на ереванском Доме правительства.
Однако достаточно чуть изменить обзор, как понимаешь, что правительственное здание в Ереване никак не соотносится с холмом Пинчио, Наполеоновой лестницей и серией скульптур, оформляющих эту лестницу.
И это очень хорошо, потому что показывает, что ереванская площадь не повторяет (и не должна была повторять) архитектуру своего римского прототипа. Она должна была стать самостоятельным произведением архитектурного и градостроительного искусства. И стала. Возможно, в том числе, и потому, что Таманян никогда не бывал в Риме, а его суждения о площади выстраивались по рисункам, репродукциям и чертежам.
Но ясно также, что ереванская площадь выстраивалась совершенно иным образом и никак не могла воздействовать на зрителя так же, как римская. Более того, побывав в Риме, начинаешь понимать, что архитектура и символика ереванской площади Республики, какой ее видел Таманян, была, скорее, умозрительной и идеалистичной.
Ничего плохого в этом, конечно, нет и не может быть. Но плохо то, что современные архитекторы, имевшие возможность побывать в Риме и увидеть площадь (думаю, некоторые даже с удовольствием гуляли по Piazza del Popolo), не смогли понять и оценить различия, "разность" этих двух площадей и невозможность повторить в Ереване XXI века того, что было сделано в Риме в 1822 году.
И не знаю, было ли известно Таманяну, что Piazza del Popolo в правильном переводе с итальянского будет не "народная площадь", а "площадь тополя" в честь тополей, росших здесь когда-то.
Ну, и после таких рассуждений, пара "легких" фотографий с площади.
И я не мог отказать себе в удовольствии сделать этот кадр. Он просто напрашивался.
