Продолжение рассказа о том, как создавалась площадь Республики, какие принципы стояли за ее созданием и какие метаморфозы претерпела она с течением времени.
Ссылки на предыдущие части
Площадь Республики в Ереване. Этап первый: ереванская Piazza del Popolo
Площадь Республики в Ереване. Этап второй: прощание с храмом
Площадь Республики в Ереване. Этап третий: больше не Piazza del Popolo
В 1940 году известный архитектор и историк архитектуры Николай Токарский предложил проект постройки второго здания на площади Республики.
Сейчас Токарского помнят очень немногие. И это огромная несправедливость, что его имени нет ни в Википедии, ни в других онлайн-энциклопедиях. Ученик Орбели и Марра, Токарский участвовал в раскопках Ани, Двина и Анберда, издал множество трудов по истории армянской архитектуры, среди которых две основополагающие книги: «Архитектура древней Армении» и «История армянской архитектуры IV-XIV веков».
Но проект, который он предложил, не был реализован. Главным образом потому, что здание не гармонировало с (пока еще недостроенным) Домом правительства Таманяна. И тогда его проектировку поручили Самвелу Сафаряну. Его соавторами стали друзья и бывшие однокурсники Ованес Маркарян и Марк Григорян.
Работе над проектом помешала война. После того как она закончилась, Сафарян отказался от сотрудничества с однокурсниками, а вскоре пригласил работать двух молодых архитекторов: В.А. Аревшатяна и Рафо Исраэляна.
В те годы речь шла о двух зданиях: крыло, выходящее на улицы Абовяна и Бузанда, было зданием треста «Арарат», а полукруглая часть, где сейчас МИД, принадлежала «Промкооперации», которая вскоре после завершения строительства приказала долго жить – ее сменила другая организация – Армпромсовет. Трест «Арарат» был советской структурой, созданной после национализации коньячного завода Шустова.
Объяснение такому соседству простое: после войны у правительства не было денег на постройку красивых административных зданий на площади. Деньги были у кооператоров и производителей коньяка.
В новом административном здании треста «Арарат» было прекрасное кафе, украшенное панно Ованеса Зардаряна (там сейчас операционный зал иранского «Меллат-банка»), ряд магазинов и подвальный ресторан «Арарат».
Кстати, мой дед рассказывал, что ресторан не был предусмотрен в проекте. Но как-то раз руководитель республики Григорий Арутинов приехал на строительную площадку, походил по ней и сказал: «… а в подвале хорошо бы устроить ресторан». И хотя стены уже были возведены на высоту примерно полутора этажей, пришлось Сафаряну придумывать, как вписать ресторан в подвал строящегося здания. И, к чести архитектора, он это сделал замечательно.
Здание прекрасно гармонирует с Домом правительства. Оно одновременно и схоже с ним, и отличается, как пишут архитекторы, «сдержанной пластикой форм». В нем Сафарян применил два декоративных приема, ставших чрезвычайно популярными – арки, очерченные так, что их центр оказывается немного ниже уровня земли, и узкие окна-бойницы. Дом треста «Арарат» и Армпромсовета – ныне Второй дом правительства – сыграл важную роль в архитектуре площади еще и тем, что был облицован светлым камнем.
Дом правительства Таманяна построен из камней сиренево-розового цвета, который значительно темнее Второго дома правительства Сафаряна-Аревшатяна-Исраэляна, облицованного светло-кремовым камнем. Причем фасад темного таманяновского здания смотрит на юго-запад и в течение дня меньше освещен солнцем, чем фасад светлого сафаряновского, направленного на юго-восток.
Дед мой писал в книге «Площадь Ленина в Ереване», что сначала Сафарян намеревался облицевать второе здание таким же камнем, что и таманяновское, но вмешался Арутинов, внимательнейшим образом следивший за ходом строительства всего ансамбля площади, и велел выбрать другую облицовку, более светлую.
(На фото: Сафарян на строительстве здания треста "Арарат")
И еще одно предположение: когда Сафарян, Аревшатян и Исраэлян проектировали свое здание, они уже знали, что Дом правительства не будет иметь центрального трехъярусного вестибюля с куполом. Если бы они предполагали некий купол, то и архитектурное решение здания было бы иным: ему не придали бы той симметричности, которая в итоге сыграла очень важную роль в формировании площади.
Ключевую роль, однако, сыграло другое здание. На северной стороне расчищенной площади стояло двухэтажное черное здание, построенное в 1913 году, в котором до революции была гимназия. После прихода советской власти его достроили и превратили в Дом культуры. Но, согласно генплану Таманяна, это здание должно было быть снесено, чтобы освободить место для Главного проспекта, который должен был пересекать город с востока на запад.
В конце сороковых или начале пятидесятых годов Григорий Арутинов поручил Марку Григоряну, моему деду, реконструкцию Дома культуры. Это решение положило начало одной из узловых проблем градостроительства Еревана – по моему мнению, во многом надуманной.
«…Он [Арутинов] не раз говорил, что решение Таманяна о сносе Дома культуры неверно, необоснованно, что это капитальное здание нужно сохранить, и лишь необходимо создать для него новый фасад, обращенный на площадь», – писал дед в воспоминаниях об Арутинове.
Обдумывание задачи продлилось больше года. «Однажды Григорий Артемьевич спросил у меня: “Как идут дела с проектированием реконструкции Дома культуры?” Мне пришлось сказать, что не очень успешно, что задача необычная, трудная и т.д. Несмотря на мой ответ, он нашел нужным меня поторопить, сказав, что это проектирование – дело очень важное, неотлагательное, предусматривающее создание главного объекта архитектуры площади Ленина».
(Строительство северной части площади Ленина -- ныне Республики. Гравюра Арарата Гарибяна из музея Кафесчяна в Ереване)
Скорее всего, Арутинов понимал, что своим заданием меняет архитектурную композицию площади.
Ведь ко времени, когда он настаивал на реконструкции бывшей гимназии, постройка Дома правительства заканчивалась, а контуры здания треста «Арарат» были уже ясны. Понятно также, что на этом месте могла быть только доминанта симметричной композиции площади.
Понимал он и то, что его решение приводит к нарушению стройности задумок Таманяна, касающихся не только площади, но и всего центра Еревана. Но отношение Арутинова к генплану Таманяна известно – оно было более чем критичным. Глава республики считал, что генплан не отвечает требованиям современного столичного города и требовал от архитекторов вносить изменения – расширять и выпрямлять улицы, ставить здания и разбивать скверы в местах, не предусмотренных генпланом 1924 года.
Вопрос о том, что архитекторы могли не подчиниться требованию первого секретаря ЦК сталинского времени даже не поднимался. Они могли спорить, приводить доводы, аргументировать… Но решение все равно оставалось за партийным руководством. Так было в общесоюзном масштабе, так было и в масштабе маленькой Армении.
Проектируя здание музея истории – Тангарана – дед мой попытался минимизировать отход от замыслов Таманяна. Он, совместно с архитектором Эдвардом Сарапяном, предложил построить трехъярусное круглое здание, которое напоминало бы вестибюль Дома правительства. Оно немного отклоняется от таманяновской оси «север-юг» в части Северного проспекта, но остается на оси проспекта Тигран Мец.
Но Арутинов запретил строительство и этого купола, хотя ясно, что без него площадь получалась архитектурно не законченной. Видимо, что-то мешало руководителю республики согласиться сначала с предложением Таманяна, а потом и Григоряна. Но что?
Боюсь, точного ответа на этот вопрос не существует. Возможно, Арутинов не хотел, чтобы главная площадь столицы самой маленькой республики выглядела «слишком красиво». Может, аналогии с храмом Звартноца представлялись ему слишком прозрачными, а это с легкостью могло навлечь на него гнев Сталина. Он мог инстинктивно чувствовать символику власти в куполе, а он понимал, что при Сталине никакой другой власти, кроме как у вождя народов быть не могло. Правда, этой теории может противоречить тот факт, что строительство этих зданий проходило, главным образом, уже после смерти Сталина, хотя и до ХХ съезда партии, с которого началось развенчание его культа. Не знаю…
Во всяком случае, с реконструкцией здания гимназии-Дома культуры и постройкой бассейна контуры северной части площади Ленина (ныне – Республики) оказались определены.
(На фото: северная часть площади. Конец 60-х -- начало 70-х годов)
На южной стороне к тому времени – первой половины 50-х – уже был поставлен памятник Ленину, а напротив Дома правительства было здание почты, облицованное темным камнем и совершенно не вписывающееся в формирующийся ансамбль. Кроме него на углу улицы Шаумяна (ныне улица Вазгена Саркисяна) было жилое здание с гастрономом, рядом – гостиница «Франция».
В 1953-54 началось строительство одного из зданий на южной стороне. Это было здание Совпрофа – советского варианта объединения профсоюзов. Авторам здания – Марку Григоряну и Эдварду Сарапяну – приходилось решать непростую задачу: с одной стороны, нужно было выдерживать масштаб формирующейся площади, продиктованный, в первую очередь, Домом правительства. А с другой – нужно было что-то делать со зданием почты.
Не будем забывать, что между почтой и зданием Совпрофа, по замыслу Таманяна должна была проходить улица, открывающая вид на Арарат.
Но Дом правительства буквально требовал, чтобы напротив него было не два здания, а одно. Эту непростую задачу авторы решили, реконструировав фасад здания почты и связав его с домом профсоюзов высокой аркой, под которой и должна была проходить улица, смотрящая на Арарат.
Ее не построили по ряду причин: она слишком мелко бы членила кварталы к югу от площади, проспект Октемберян (ныне Тигран Меца) стал к середине 50-х развитой артерией, которую тогда не нужно было дублировать узкой параллельной улицей, да и в 70-х годах перспективу этой так и не построенной улицы замкнуло серое и скучное жилое здание, скрыв Арарат.
(На фото: здание Совпрофа (построено) и здание почты, фасад которого реконструируется).
Работа была закончена в 1956 году.
Проектирование последнего здания – гостиницы «Армения» – началось в 1959 году, а строительство было завершено в 1965 году.
Таким образом, площадь сформировалась окончательно. По целому ряду причин, она не стала ереванской Piazza del Poppolo. Причины эти, главным образом, были исторического и политического свойства – изменилось время, последние годы жизни Сталина диктовали свои подходы, свое понимание взаимоотношений между властью и народом, властью и культурой.
Но были и архитектурные причины. Если бы задумка Таманяна реализовывалась так, как, видимо, он и предполагал, то масштабность и величие Дома правительства должны была вступить в конфликт с окружающими зданиями. И наконец, как бы красиво не выглядела ереванская площадь Ленина на бумаге, южная ее часть не могла повторить градостроительные решения римской Piazza del Poppolo просто потому, что нельзя было построить там две симметричные церкви. Время было другое.
Но нас ждет еще один, надеюсь, последний этап развития площади. Я назвал его…
Этап четвертый: ереванская Piazza San Pietro
(Первая и последняя фотографии в этой записи -- из моего домашнего архива. Остальные взяты из интернета. Я прошу прощения у их авторов за то, что не смог указать их имена и дать гиперлинки.)
