Анкара заявила, что соглашение о реадмиссии с Европейским союзом, подписанное в 2016 году, больше не действует. Считается, что таким образом Турция отреагировала на санкции ЕС, веденные против нее из-за геологоразведки у берегов Кипра.
Эти санкции предполагают сокращение помощи Анкаре как кандидату на вступление в ЕС, а также урезание займов Европейского инвестиционного банка. Помимо этого, Брюссель принял решение о замораживании переговоров по всеобъемлющему соглашению о воздушном сообщении с Турцией и об отказе от ряда встреч с высокопоставленными турецкими политиками. В отношении некоторых, имеющих непосредственное отношение к работам на шельфе, могут вводиться так называемые точечные санкции. Правда, Анкара на публичном уровне заявляет, что «отказ от соглашения по реадмиссии не связан с санкциями из-за разведки газовых месторождений у Кипра». Напомним, что глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу еще в июне 2018 года объявлял об отзыве этой договоренности. Тогда причиной послужил дипломатический конфликт между Анкарой и Афинами по вопросу «восьми военных», и эта мера касалась только Греции, а не ЕС в целом.
Сейчас ситуация иная. Турция решила задействовать мощный рычаг давления на ЕС, предупреждая, что может открыть границы для беженцев и мигрантов. Она также выставляет претензии Брюсселю как по вопросу финансовой поддержки в 6 миллиардов евро, связанной с мигрантами, так и с точки зрения отмены виз в ЕС для граждан Турции. Хотя проблемы реадмиссии и споры из-за геологоразведки у берегов Кипра в принципе решаемы. Но Брюссель упаковывает их в ворох других сложно решаемых вопросов. Когда в конце ноября 2018 года Анкара и Брюссель впервые за полтора года вернулись к переговорам о вступлении Турции в ЕС, стало казаться, что ЕС не намерен все же расставаться с Турцией. Но потом пошли призывы к Анкаре «отозвать свою заявку на членство в ЕС», на что она заявила, что «если «Европе не по пути с Турцией, то она должна заявить об этом
Причем остро стоящая перед Европой иммиграционная проблема перестала приглушать европейскую критику в адрес Анкары, которая касалась проводимых Турцией тех или иных политических преобразований. Точнее, Брюссель желает видеть Анкару такой, какой она уже вряд ли станет, смело отвечая ударом на удар. Отметим еще один важный момент. ЕС в отношении Турции, реализуя жесткий сценарий, пытается свести все проблемы исключительно к личности турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана и проводимой им внутренней и внешней политике. В свою очередь он обвиняет ЕС в проведении политики двойных стандартов, справедливо указывая на сроки, которые его страна «проводит в предбаннике Европы». Напомним, что соглашение об ассоциации Турецкой Республики с Европейским экономическим сообществом было подписано еще в 1963 году. Но формальный статус кандидата на членство страна получила только в 1999 году.
С тех пор наблюдается сплошной политический и экономический торг, временами заходящий в тупики. Однако в сложившейся ситуации трудно представить, чтобы Эрдоган уступил часть своего национального суверенитета даже в обмен на членство в ЕС, хотя, конечно, он не намерен сворачивать торгово-экономические и другие связи с Европой. Расшивать образовавшиеся узлы во взаимоотношениях между Турцией и ЕС будет непросто, если в Брюсселе не признают в лице Турции государство, амбиции которого стали выходить за пределы Ближнего Востока. Действия Анкары, не побоявшейся американских санкций за приобретенные в России зенитные ракетные комплексы С-400, говорят о многом. Кстати, Турция, выстраивая в Восточном Средиземноморье свою политику, демонстрирует намерение показать своим западным партнерам, кто в доме хозяин, решив наступить на больную мозоль Европы, заявляя о приостановки соглашение с Евросоюзом по мигрантам и предлагая все решать «в пакетах».
При этом расчет делается на чувствительное отношение к этому Германии, опасающейся появления новой волны беженцев, которая неизбежно, как бывало ранее, докатится до нее. Сейчас, по данным агентства ООН по делам беженцев, число нелегальных мигрантов сократилось до 32 494 в 2018 году с почти 856 тысяч в 2015 году. Но в Турции находится более 3,5 млн сирийских беженцев — больше, чем в любой другой стране мира. И этим фактором ЕС объясняет отказ выполнять свои обязательства по либерализации визового режима для граждан Турции. Анкара в свою очередь ставит цель изменить отношение Берлина к турецким буровым работам по добыче нефти и газа у побережья Кипра. Ведь ранее именно Германия обвинила Турцию «в проведении в том регионе политики провокаций».
В этой связи турецкая газета Sabah предлагает, что «Турция после появления в Европе нового парламента уже должна добиваться создания в рамках ЕС комиссии, призванной выработать и предложить открытую политику во взаимоотношениях». Предложить такой сценарий, конечно, можно, но в его практическую реализацию верится с большим трудом.
