Если получится отстоять позиции Константина Орбеляна в Национальном академическом театре оперы и балета им. А. Спендиаряна, то это может стать прецедентом со знаком "плюс". В свое время мы потеряли Чкнаворяна и Дуряна – к ним многие добавят и Гергиева, но он уходил в совершенно другое время, в несуществующей сейчас стране.
А отстоять Орбеляна необходимо, даже несмотря на то, что, мысля непредвзято, маэстро мирового класса вполне может обойтись без административной, по сути, должности директора театра – заниматься творчеством, без бухгалтерий и забот по хозяйственному снабжению. Доводы о том, что снятие Орбеляна с должности директора – только начало, а завтра последует лишение его и творческих должностей, на данном этапе могут пока не рассматриваться.
Пока – ибо премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил сегодня: "Административная должность, то есть должность директора, и должность художественного руководителя — это разные должности. Сейчас господин Орбелян остается художественным руководителем – главным дирижером. А обязанности директора исполняет заместитель, которого он назначил. То есть его команда продолжает работать".
Но дело ведь с другом — в том, что сложилась совершенно абсурдная ситуация. И.о. министра культуры (речь идет о Назени Гарибян. - ред.), и.о. руководителя ведомства, которое отоптимизировали по самые помидоры, которого вроде бы и не существует, сама, как утверждается, имеющая проблемы с законностью нахождения на этом посту, увольняет не кого-нибудь, а Константина Орбеляна. Вроде бы за то, что совмещает должности неположенным образом, а еще за незнание армянского языка.
Самодурство? Однозначно – да. Только не надо сюда за уши притягивать "русофобию", она здесь ни при чем. Константин Гарриевич, родившийся в Сан-Франциско, не хуже русского владеет английским, так что с тем же успехом может быть притянута "англофобия".
Никаких фобий, это просто давно ведущаяся политика постепенного вымывания национальных ценностей, национальных символов, национального искусства, замещения их "общечеловеческими", куда входит много чего – от чернокожей актрисы в роли Анны Карениной до всемирного сумасшествия со всякими гендерными безобразиями.
Началось это не в Армении и совсем не вчера, а у нас это одним из первых понял светлой памяти Перч Зейтунцян, который в пылу революционной эйфории согласился возглавить министерство культуры в первый год власти первого президента. На год же Зейтунцяна и хватило: по его собственным словам, он понял, что перед ним – "храбрые назары" (герой сказки Ованнеса Туманяна — Назар, имя которого стало нарицательным и используется для обозначения случайно и незаслуженно добившегося успеха человека. - ред.), что "каждая революция выносит на поверхность накипь – людей не совсем порядочных, не совсем нравственных, ни перед чем не останавливающихся", и что Робеспьер с Маратом были отвратительными типами.
Зейтунцян ушел, говорят, громко хлопнув дверью. После были министры культуры, обедавшие шашлыками в Звартноце, уничтожавшие исторический Ереван, превращающие территорию вокруг языческого храма Гарни в детскую площадку с дурацкой мозаикой, хранящие культуру где-то глубоко в себе, не знающие ответа на элементарный вопрос, но, тем не менее, считающие себя вправе (в моральном праве) увольнять Орбеляна. Это звенья одной цепи, тянущейся три десятилетия.
Возвращаясь к абсурдной ситуации, нужно сказать следующее: Орбеляна необходимо отстоять (как явление армянской культуры, а не именно как директора театра) потому, что если этого сделать не удастся, абсурд тоже станет прецедентом (уже со знаком "минус") и войдет в норму, и с ним потом ничего не сделаешь. Разумеется, Орбеляна необходимо отстоять в первую очередь потому, что это Орбелян, но сия причина очевидна и подразумевается сама собой.
Иначе войдет в норму не только абсурд. В норму войдет расправа с любым человеком, с любым явлением или вещью, с памятником или духовной ценностью, олицетворяющими национальное, мешающими "общеочеловечиванию", если так можно выразиться. Если будет на то желание или чье-то повеление, сделать это можно будет в два счета, потому что были прецеденты (со знаком "минус"), их было несколько, а несколько прецедентов сливаются в тенденцию, а потом в систему, с которой уже невозможно бороться.
Орбеляна нужно отстоять потому, что при нем на сцене Национального академического театра оперы и балета имени А. Спендиаряна невозможны, например, балетные и оперные постановки с суперсовременным "общечеловеческим" сюжетом, прославляющим, скажем так, не в меру крепкую мужскую дружбу.
А госпожа Назени — здесь просто исполнитель, быть может, даже невольный. Ведь что интересно: за тридцать лет мы медленно, но верно подошли к ситуации, когда вопросом увольнения фигуры масштаба Константина Орбеляна занимается даже не министр. Занимается и.о. министра оптимизированного ведомства, по сути, заведующая еще не созданным отделом культуры при министерстве с длинным названием, которое само еще толком не утверждено и не устоялось. К заведующей при этом есть вопросы относительно соответствия ее пребывания в этой должности требованиям закона.
И, наверное, придется согласиться с тем, что министерство культуры нам и впрямь не нужно. Во всяком случае, такое министерство культуры, из которого ушел Зейтунцян.
