Когда мы дождемся официального законопроекта о структурных изменениях в правительстве Армении, тогда и можно будет говорить о количестве министерств, хотя намерение оставить 12 ведомств из 17 озвучивалось неоднократно, и обсуждения такой перспективы до сих пор не утихают.
В принципе, конечно, ряд министерств можно объединить, какие-то ужать до отделов в других министерствах (оставив этим отделам ряд министерских полномочий), но все это будет эффективно, если, среди прочих условий, руководить этими отделами будут крепкие профессионалы, стоящие во главе таких же крепких, пусть и небольших, коллективов. Согласимся: по крайней мере, это условие сегодня выглядит невыполнимым в отношении некоторых государственных ведомств.
Оставим в стороне даже то, что система государственного управления состоит далеко не только из министерств, но и из других учреждений, и сам род деятельности многих из них несет коррупционные риски. Сокращение нагрузки на госбюджет из-за реструктуризации министерств вовсе не так однозначно: кто-нибудь подсчитал, например, во сколько обойдется пополнение армии безработных десятками тысяч уволенных при сокращениях?
Во что обойдется очередная волна эмиграции? Да и сам бюрократический процесс слияния ведомств тоже требует расхода бюджетных средств – насколько эти расходы меньше содержания самих ведомств?
Наконец, интересно было бы узнать, как соотносится чисто финансовая выгода от реструктуризации с суммами, недополученными госбюджетом вследствие амнистии по штрафам за нарушение ПДД, когда в дураках остались законопослушные граждане? Амнистия эта была продиктована исключительно популистскими соображениями, никакого иного резона в ней не было…
Бывший премьер-министр Армении Грант Багратян в одном из недавних телеинтервью справедливо говорил о том, что министерства бывают разные: одни – чисто функциональные, как Минэкономики или Минфин, другие – отраслевые, третьи выполняют, в основном, функции контроля и общего руководства. Смешивать ведомства с разными видами деятельности будет ошибкой, например, нельзя соединять в одно учреждение министерство сельского хозяйства и министерство экономики. Если очень хочется, Минэкономики можно объединить с министерством финансов, говорит Багратян.
Конечно, Багратян в бытность свою премьером (1993-1996) наворотил немало такого, отчего в армянской экономике случились такие изъяны, что исправить их не удается до сих пор – одна грабительская "либерализация" с ваучерами чего стоит. Тем не менее, он в свое время порвал с Армянским национальным конгрессом (клоном печально известного Армянского общенационального движения, АОД, бывшего у власти как раз в годы премьерства Багратяна). И, видимо, отход от АОД (или АНК, как угодно), благотворно действует на зрение, ибо Багратян сегодня видит то, чего в упор не замечал 20 с лишним лет назад.
Тем не менее, с Багратяном нельзя не согласиться в том, что нынешние власти, видимо, не совсем четко понимают значение слова "реформы" - их смысл вовсе не в том, чтобы ломать то, что работает, пусть даже худо-бедно, но работает, и создавать новое, которое неизвестно, заработает ли вообще.
И реформы тоже, как ни странно это прозвучит для многих, должны проводиться профессионалами, а не революционерами, и обоснованием реформ должны быть экономические, социальные и прочие аргументы, а не идеи чучхе – вернее, "бархатной революции". Иначе октябрьскую революцию 1917 года тоже нужно назвать реформой.
