Президент Франции Эммануэль Макрон прибыл в Соединенные Штаты с трехдневным визитом. Это первый визит французского лидера в Вашингтон с тех пор, как президент США Дональд Трамп занял высший пост в январе 2017 года. Но не первая их встреча вообще. Трамп посетил с визитом Париж летом 2017 года за день до главного праздника Франции, Дня Бастилии, который совпадал со 100-летием вступления США в Первую мировую войну в Европе. Тогда в ежегодном параде в День Бастилии вместе с французами приняли участие и американские военные. А ранее в мае была их встреча на неформальном саммите НАТО.
Как подметила тогда ВВС, «Макрон перед камерами упредил Трампа с его фирменным рукопожатием «с оттягом» и так стиснул руку американского президента, что у того побелели костяшки — и не отпускал несколько секунд, поиздевался над американцем, уклонившись от раскрытых объятий Трампа и заставив того ждать, пока он не поздоровается с остальными лидерами». Вообще сам факт того, что Трамп первый посетил Францию, по оценке многих парижских СМИ, был призван внешне создать Макрону имидж сильного лидера Европы на фоне политически ослабевшего канцлера Германии Ангелы Меркель. В пользу этого играл и факт помпезного приема в Версале президента России Владимира Путина.
На сей раз перед визитом в Вашингтон французский президент выступил в Страсбурге с проектом модернизации Европейского союза и еврозоны с собственным бюджетом и должностью министра финансов, предложил создать Европейский валютный фонд и собственную систему гарантий банковских вкладов. То есть позиционировал себя в качестве главного идеолога новой Европы. И не только это. Макрон уверенно заявил, что именно он убедил Трампа оставить американские войска в Сирии на продолжительный срок, результатом чего можно считать состоявшийся 14 апреля сего года ракетный удар США, Франции и Великобритании по Сирии.
Всё это предопределило формирование переговорной повестки Трамп — Макрон в Вашингтоне. Вкратце она выглядит следующим образом: трансатлантические отношения, ухудшившиеся после введения 23 марта Вашингтоном пошлин на импорт стали и алюминия с акцентом на торговые связи США с Францией и ЕС в целом, решение проблем европейской безопасности, перспективы сохранения ядерной сделки «шестерки» с Тегераном перед обозначенным ранее Белым домом сроком, 12 мая, как дня возможного пересмотра Вашингтоном своей позиции по этой проблеме, и, конечно, Сирия. Проблемы, как видим, разнородные.
На каком из указанных направлений Макрону удастся выступить в роли «моста» или «смычки» с Трампом, чтобы продолжать свое позиционирование в качестве сильного и самостоятельного геополитического игрока? По трансатлантическим отношениям всё выглядит пока туманно, хотя нельзя исключать принятия каких-то, возможно, временных компромиссных решений. Что касается Сирии, то Трамп заявил о намерении как можно быстрее вывести американские силы из этой страны. Он подчеркнул, что США приходится вкладывать слишком много средств в действия на Ближнем Востоке, а ответственность за ситуацию в этой стране должны взять на себя также другие государства.
Но накануне отъезда в Вашингтон Макрон в интервью Fox News предостерегал Вашингтон от такого шага. «Буду предельно прямолинеен, — говорил французский президент в интервью. — Если мы уйдем… не предоставим ли мы контроль над ситуацией иранскому режиму и Башару Асаду? Они подготовят новую войну». С другой стороны, тот же Макрон, как пишет во французском издании Atlantico бывший офицер французской разведки, ныне заместитель директора Французского центра разведывательных исследований Ален Родье, «не согласен с Трампом в том, что касается соглашения по иранской ядерной программе, хочет продолжить работу в этом направлении и не желает загонять Тегеран в угол».
В свою очередь французская газета Le Figaro считает, что «ставки слишком высоки для Макрона», если «Трамп всё-таки решит разорвать ядерную сделку с Ираном, а Евросоюз не получит долгосрочную отсрочку действия американских тарифов по стали и алюминию, то французы должны спросить Макрона: «Что тебе дают отношения с Трампом?». Тем временем министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что «если США выйдут из Венских соглашений о судьбе иранской ядерной программы, то Тегеран будет готов возобновить обогащение урана».
При таком ходе событий Макрону придется либо полностью выстраиваться в фарватер американской внешней политики, либо становиться приверженцем проекта «Европы-державы». Не бросать вызов НАТО, но опираться на европейскую военную структуру, чтобы потом иметь возможность укрепить позиции на переговорах с США и «особые отношения» Парижа с Вашингтоном в ситуации, когда ЕС не представляет собой оформившегося геополитического игрока. Посмотрим, что из всего этого выйдет.
