При всех успехах или неудачах армянской государственности на сегодняшний день армия, безусловно, является наиболее успешным и наиболее состоявшимся государственным институтом. Именно это обстоятельство не дает спокойно существовать многочисленной аморфной толпе вечных нытиков и плакс, которых в народе принято называть «еечистами» (от армянской аббревиатуры ЕЕЧ — Երկիրը երկիր չէ — Страна — не страна).
Особенно активизируется эта биомасса в моменты обострений на границе или же при обнародовании информации о гибели армянских военнослужащих. Соцсети и колонки комментариев новостных ресурсов моментально заполняются истеричными дядями и тетями, которые начинают голосить на все лады, отчаянно пытаясь создать нужный им фон и во мгновение ока собирая толпу себе подобных. «Опять… Доколе… Когда это кончится?.. Кому это нужно? Режим убивает мальчиков… Они воюют старым оружием… У них нет боеприпасов… Они голодные и разутые… Кому нужен этот Карабах?.. Где дети богатых?..» и проч., и проч. Этот репертуар каждому из нас знаком.
При этом предложить что-нибудь дельное данная тусовка не в состоянии. Но и в открытую озвучить свои цели тоже пока не решается. Тогда как цели просты и незатейливы: разогнать армию, оголить границы, разрушить армянскую государственность, запустить в Армению турка. Для данного контингента чем хуже дела в стране, тем лучше. Тем слышнее их нытье и плач, удовлетворяющие их собственную ничтожность и несостоятельность.
Между тем, стоит лишь чуть-чуть задуматься, чтобы осознать: впервые за сотни, если не тысячи лет, армянин воюет не за чужие интересы, жертвует собой не за чужие имперские амбиции, но защищая свою Родину, рискует жизнью и порой отдает жизнь ради нее. Защищает, в том числе, и эту исходящую ненавистью к армии тусовку. Поскольку вполне понятно, что если турок прорвется, он не будет раздавать опросных листов на предмет того, «нужен» или «не нужен» был некоему армянскому имяреку Карабах.
По долгу службы я не первый год занимаюсь мониторингом прессы и соцсетей соседних с нами стран и народов региона — Турции, Ирана, арабских стран, курдов, езидов. И мне приходится наблюдать довольно безрадостную для нас картину: ни в одной соседней стране и ни у одного соседнего народа нет такой обширной прослойки людей, столь люто ненавидящих собственную страну и столь истерично недоброжелательно относящихся к своей армии. Можно ли представить фразу «Страна — не страна» из уст турка, иранца, курда или грузина? А у наших еечистов это запросто, причем, зачастую, подобные реплики отпускаются в разговорах нарочито в присутствии представителей других народов. Что это, если не откровенный мазохизм?
Скажу больше: никогда в комментариях к материалам прессы вышеприведенных стран мне не приходилось видеть столь оголтелых нападок на своих военных. Для любого иранца, турка, курда или араба воин, погибший за свою Родину, выполнивший свой воинский, мужской и религиозный долг, почитаем и уважаем. К примеру, у турок шехидом, со всеми вытекающими из этого определения преференциями, считается не только погибший военнослужащий, но и полицейский, сотрудник так называемой сельской охраны, силовик, погибший, например, в ДТП, и даже гражданское лицо, застреленное, предположим, курдскими боевиками. Погибших в бою хоронят с воинскими почестями, и не приведи Господь кому-то попытаться опорочить или унизить их имя, вопя «Кому это надо?» или «Когда это кончится?». Как писал в одной из своих работ светлой памяти Левон Грантович Мелик-Шахназарян, шахада — «один из краеугольных идеологических постулатов Ислама. Шехид — мученик, погибший на пути к Аллаху. Своей жизнью и самой смертью шехид свидетельствует о своей приверженности Аллаху, вплоть до того, что готов пожертвовать жизнью. Шехид — это пожертвовавший собой и погибший мученической смертью за приверженность исламской религии. В Коране о шехидах есть немало айатов: «Никоим образом не считай мертвыми тех, которые были убиты на пути Аллаха. Нет, они живы и получают удел у своего Господа…».
Когда-то и у нас, армян, в обиходе были сейчас практически вышедшие из употребления понятия «նահատակ», «մարտիրոս», «նահատակվել», «մարտիրոսանալ»… Интересно, что, например, у сирийских армян отношение к погибшим воинам также не допускает истерик. У нас же в лучшем случае обыватель выражает жалость. Тогда как этих ребят, наших героев, не жалеть нужно. Их нужно помнить и гордиться ими. Своими жизнями и своим уходом в бессмертие они заслужили не жалость, а вечную память и благодарность потомков.
В связи с вышесказанным, хотел бы обратиться с предложением к нашему армейскому руководству. Возможно, кому-то эта просьба может показаться неуместной, однако, если всерьез задуматься, она несет в себе здравое зерно. Так вот. Когда в бою погибает армянский солдат, мы, журналисты, связанные с военно-патриотической тематикой, пытаемся выйти на родственников, мониторим соцсети для того, чтобы отыскать какую-то информацию о погибшем воине, опубликовать фотографию, дабы люди могли знать, помнить и гордиться нашими героями. А почему бы Министерству обороны не организовать фотографирование солдат, к примеру, во время принятия присяги? В парадной форме, с оружием в руках, на фоне армянского триколора. Такие военные фотографии после демобилизации украсили бы любой дом. Ну, а если случилось то, что может случиться на войне (конечно, дай Бог нашим воинам обходиться без потерь), вся страна сможет знать своих героев в лицо.
Кстати, в этом вопросе я отнюдь не оригинален, и подобная практика существует и в турецкой армии, и у курдов, и в Иранской революционной гвардии. По-моему, нашему военному руководству стоило бы взять ее на вооружение.
Шехиды в турецкой армии, курдских HPG и иранской революционной гвардии (КСИР)
А закончить данную статью хотелось бы прекрасными словами моего друга Зинавора Мегряна, которому также довелось потерять на войне близкого человека — своего отца, одного из наших славных и почитаемых героев Шагена Мегряна:
«Пока существуют парни, готовые оставить сиротами своих детей, матерей — лишившимися своего ребенка, жен — вдовами, отцов — в беззвучной боли, все будет хорошо. Для всех. И для болеющих за родину и созидающих для нее, и для продающих родину с высокой трибуны. Созданный этими парнями «продукт» — общенациональный, я бы даже сказал, общечеловеческий. Следовательно — божественный.
Блаженны парни, решившиеся пожертвовать собой.
Господи упокой их души в мире…»
