Нынешняя избирательная гонка в Армении – не марафонский забег, а короткий спринт. На то, чтобы кандидаты в депутаты смогли ознакомить избирателей со своими идеями, отведено всего 12 дней. В чем значение предстоящих выборов? Какими интригами они сопровождаются?
Первые постреволюционные
Декабрьская парламентская кампания в Армении знаменательна в силу нескольких причин. Во-первых, это – досрочные выборы. И проводятся они не вследствие рутинных процедурных проблем, коими традиционно перегружена парламентская система.
Сегодня в армянском обществе доминирует восприятие текущих событий, как революции, пускай и "бархатной". И хотя в строгом академическом смысле не всякая смена власти в результате протестных действий может считаться революционной, на уровне массового сознания и в политических кругах преобладают иные оценки.
Наступившие перемены воспринимаются как результат чрезвычайных обстоятельств и определенный шанс на улучшение социально-экономического положения граждан. С новой властью связываются порой завышенные ожидания. На нее смотрят и как на активного борца с коррупцией, и как на эффективного гаранта национальной безопасности, способного отстаивать интересы страны в процессе нагорно-карабахского урегулирования, взаимоотношениях с Россией, США, другими центрами силы.
В этом контексте значение досрочных выборов невозможно переоценить. Это будет первая кампания после "бархатной революции". В символическом плане она призвана подвести черту под сменой власти, дать легитимность новому руководству страны. Формула, в свое время блестяще обозначенная русским общественным деятелем и историком Павлом Милюковым, "нас выбрала революция", должна смениться другой конструкцией: нас избрал народ. Не массовыми протестными действиями, а с помощью электоральной процедуры.
В риторическом арсенале тех политиков, кто идет сегодня на выборы, одним из центральных аргументов является критика прежней власти за фальсификации народного волеизъявления. Кампанию 2018 года рассматривают, таким образом, как шанс на возвращение легитимности всем государственным институтам.
Без скуки и статистов
Перед началом избирательной кампании в армянских СМИ и социальных сетях часто встречалось утверждение, что она пройдет скучно и предсказуемо. В пользу этого мнения, казалось бы, свидетельствовали итоги голосования на досрочных выборах в Совет старейшин Еревана. Объединение "Мой шаг", возглавляемое Пашиняном, получило подавляющую поддержку жителей столицы Армении, где сосредоточено до трети всего электората страны.
Но парламентский избирательный старт снова показал, что любая политическая кампания индивидуальна, а прошлый успех не переносится автоматически на новое соревнование.
Трудно спорить с тем, что у сторонников Пашиняна есть существенное преимущество. И их финальный успех мало у кого вызывает сомнения. С того момента, как лидер блока "Мой шаг" стал премьером, а затем из-за соблюдения необходимых формальностей был вынужден прибавить к своей должности приставку "и.о." и уйти в "электоральный отпуск", прошло еще недостаточно времени для критической оценки многочисленных обещаний.
Однако важно отметить то, что участники предвыборных баталий, показали, что не готовы играть роль статистов при Пашиняне. Более того, все его собственные ошибки, оговорки, не говоря уже о не вполне удачных и четких формулировках его сторонников, стали предметом жесткой критики оппонентов.
Чего стоит только дискуссия, развернувшаяся вокруг заявления депутата Сасуна Микаеляна по поводу того, что победа в "бархатной революции" важнее победы в вооруженном конфликте за Нагорный Карабах. Политику припомнили не только его неудачную формулировку, но и тот факт, что сын Микаеляна Севак недавно стал мэром Раздана. Эту семейственность оппоненты новой власти уже сравнили с традициями предыдущего руководства, не увидев между ними особых отличий.
Между "контрреволюцией" и продолжением революции
До начала избирательной кампании прогнозировалось, что "Мой шаг" будет в первую очередь идеологически противостоять "наследию прошлых времен" в лице бывшей правящей партии – Республиканской. Однако и сама РПА вошла в предвыборный спринт – после некоторого "ребрендинга".
Во главе ее списка встал экс-министр обороны, бывший глава президентской администрации Виген Саркисян – политик, который даже в худшие для Сержа Саргсяна времена не вызывал среди оппонентов резко негативного восприятия.
Вспомним, что его кандидатура обсуждалась среди возможных членов нового пашиняновского кабинета в мае 2018 года. При этом в первой тройке РПА оказался и Давид Шахназарян (он до 2012 года был одним из лидеров Армянского национального конгресса, оппозиционной структуры, возглавляемой Левоном Тер-Петросяном).
Республиканцы, таким образом, сделали некую заявку на новый стиль, но это не спасло их, впрочем, от того, чтобы остаться одной из главных мишеней блока "Мой шаг".
Но, как говорится, не контрреволюцией единой! Объединению Пашиняна был брошен серьезный вызов со стороны партии "Сасна црер". В недавнем прошлом это была вооруженная группировка, причастная к захвату полка ППС в Ереване летом 2016 года. До смены власти в Армении многие ее участники находились в заключении, а после были отпущены на свободу и амнистированы. На революционной волне "Сасна црер" выглядели, как социально близкие новой власти, которая сознательно демонизировала своих предшественников.
"Сасна црер" последовательно выступает за внешнеполитическую переориентацию Армении на Запад, но при этом отстаивает традиционные национальные ценности, ратуя за ужесточение позиций по нагорно-карабахскому урегулированию. Фактически, "сасунцы" выступают за "продолжение революции".
Вся их нынешняя риторика, будь то заявления о необходимости форсированной смены власти в Нагорном Карабахе или "временном" и "переходном" характере вновь избранного парламента свидетельствует в пользу этого. И очевидно, что для команды Пашиняна этот "гиперреволюционизм" опасен не менее, чем "контрреволюционный реванш" со стороны бывшей правящей партии.
Тем паче, что отношение "Сасна црер" к Пашиняну лишено всякого налета восторженности, которой он привык в последние месяцы наслаждаться. Напротив, во время событий 2016 года лидеры "Сасна црер" публично заявляли о том, что в лице нынешнего лидера блока "Мой шаг" имеют дело со "спойлером", поддерживаемым едва ли не самим Сержем Саргсяном. Думается, Пашинян понимает возможные риски на этом направлении, тем более что сторонники "углубления" революции знают толк не только в парламентской борьбе, но и в силовом противоборстве.
Сейчас Пашинян был бы заинтересован в постепенном затихании революционных страстей и переходе в режим рутинного управления страной. Однако ему будет непросто это сделать. Единожды воспользовавшись народной стихией для достижения своих целей, крайне сложно объяснить потом всем, в какой точке революция должна закончиться.
Говоря о тех, кто имеет шанс попасть в Национальное Собрание, нельзя забывать о "Процветающей Армении", возглавляемой Гагиком Царукяном. Олигарх, успевший побывать и партнером прежней власти, и ее оппонентом, и примкнуть к "бархатной революции", с одной стороны, олицетворяет запрос на перемены, но с другой – на социальный патернализм и неготовность к радикальной ломке устоявшихся правил игры.
Пашинян воспринимает именно Царукяна как фигуру, с которой в сегодняшних обстоятельствах, не следует вступать в открытую конфронтацию. Именно эти два политика подписали в октябре меморандум о проведении досрочных выборов. Наверное, Пашинян был бы рад, если бы "Процветающая Армения" была бы чем-то вроде второй по силе и значимости политической силой в стране. Однако в случае нарастания проблем у нового правительства (скорее всего, во главе него будет лидер блока "Мой шаг"), а также усиления несоответствия между обещаниями и реальностью, у Царукяна есть неплохие возможности для выхода на первые роли.
РПА еще потребуется пройти определенное обновление, а "Сасна црер" своей радикальностью отпугивают даже тех, кому близок их пафос.
Внешняя политика и Карабах
Результат избирательной кампании будет значимым и во внешнеполитическом контексте. И хотя Ереван принято рассматривать как стратегического союзника Москвы на Кавказе и на постсоветском пространстве в целом, говорить о некоем "пророссийском консенсусе" армянских партий и движений не представляется возможным.
Последовательно и жестко отказ от "имперской опеки" России провозглашает "Сасна црер". Другие объединения говорят о важности сохранения отношений с Москвой, их особом характере, соответствующем армянским национальным интересам. Однако данный тезис требует определенной нюансировки. Признание важности российского направления не означает забвения отношений с ЕС и США.
Впрочем, это – не ноу-хау Пашиняна и новых властей. С такими подходами выступали в свое время и Левон Тер-Петросян, и Роберт Кочарян, и Серж Саргсян. В любом случае мы видим, как российско-армянские отношения все сильнее прагматизируются. И дело здесь не только в интригах западных посольств, но и в смене поколений. Более молодые армяне видят в России – не часть некогда общего государства, а зарубежную страну, сотрудничество с которой поможет обеспечивать их собственные экономические, военные и иные интересы.
Особая статья – Нагорный Карабах. Любая внутриармянская дискуссия в той или иной мере сворачивает на эту тему. Вспомним, что предложение АНК и Левона Тер-Петросяна о компромиссах в карабахском урегулировании, прозвучавшее в ходе парламентской кампании 2017 года, стоило этому объединению прохождения в Национальное собрание!
В контексте выборов-2018 Карабах также постоянно упоминается. Стоит отметить жесткую риторику Пашиняна в отношении нынешнего руководства в Степанакерте, его призыв к "порядку" и "сосредоточению на собственной работе". Налицо попытка, не отказываясь от политической поддержки непризнанной НКР, выстроить более четкую вертикаль, при которой именно Ереван будет определять ключевые для всего армянства приоритеты.
