То, что произошло в Степанакерте 2 сентября 1991 года, не имело аналогов в Советском Союзе. Такого, согласно сложившемуся в СССР устройству, не могло быть по определению. Небольшая область решила определить свою судьбу согласно советским законам и международному праву. Законам, которые писались и принимались совсем не для того, чтобы применялись на практике. Праву, которое, по логике политического руководства страны, не имело отношения к гражданам СССР.
О том, что провозглашение Нагорно-Карабахской Республики состоялось в точном соответствии с советскими законами и международному праву, сказано немало, и я сегодня не буду утомлять читателя цитатами из разных пактов и резолюций ООН. Достаточно сказать, что на протяжении 23-х лет, прошедших после того исторического дня, не нашлось ни одной организации, хотя бы попробовавшей поставить под сомнение правовой аспект провозглашения Нагорно-Карабахской Республики. Наиболее ярко это проявилось в тщетных потугах Азербайджана, государственные деятели которого согласны даже отказаться от собственной Декларации “О восстановлении государственной независимости Азербайджанской Республики 1918-1920 гг.”, считая, что столь нелепым образом они получат возможность оспорить правовую корректность Декларации о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики.
Бакинскими деятелями был даже придуман тезис – если на одном конце провода нет электрического тока, то его не может быть и на другом конце – имея в виду, что если Декларация “О восстановлении государственной независимости Азербайджанской Республики 1918-1920 гг.” была незаконной, то и последующий шаг Республики Арцах не может считаться законным. Степень непроходимой глупости данного тезиса является убедительным показателем степени отчаяния и правового бессилия Азербайджана, на самом деле провозгласившего независимость с нарушениями международного права и советских законов.
Правовая безукоризненность провозглашения Республики Арцах была понятна азербайджанским государственным деятелям еще тогда, в 1991 году. Один из видных деятелей Народного фронта Азербайджана, ныне – глава крупнейшей оппозиционной партии этого образования, после долгого разговора, сказал мне тогда: “Право, может, и на вашей стороне, но сила – на нашей. И не надо думать, что Азербайджан будет колебаться при принятии решения о применении силы для сохранения Карабаха”.
Я и не сомневался. Более того, я был уверен в этом, ибо знал мировоззрение закавказских турок. Но я не сомневался и в другом, и сказал ему об этом: на нашей стороне не только сила права, но и право силы. Мой ответ вызвал у него кривую усмешку и напоминание о семимиллионном (на то время) Азербайджане и 150-тысячном Арцахе. Моя ответная презрительная улыбка, кажется, доводила его до бессильного бешенства, присущего отуреченному курду. Но я думал не о нем, а о тех наивных армянах, кто искренне считал, что Азербайджан не нападет на Арцах и войны не будет, так как ее не допустят Политбюро, ЦК КПСС, Советская армия… К сожалению, думающих так армян – осенью 1991 года! – было немало. Были также армяне, в том числе и среди тех, кого принято назвать государственными мужами, всерьез уверявшие, что в Азербайджане к власти идут демократически мыслящие, молодые и образованные интеллигенты, и они не допустят войны. Вообще, слова “демократия”, “демократы” тогда многими воспринимались как панацея от рецидивов прошлого. Надежда на турок – демократов и тогда и сейчас напоминает мне треклятое “турок уже не тот!”
А турки – демократы, без всяких кавычек, рвались к власти, шагая по телам армян (Сумгаит, Баку, Ханлар, Шамхор…) и своих соплеменников – наиболее ярким примером чего является произошедшая в пригороде Акны (некогда Агдам) трагедия жителей азербайджанонаселенного арцахского поселка Ходжалу. Агдамская трагедия – это и есть истинная турецкая демократия.
Сегодня никто не сможет назвать точную дату начала прямой военной агрессии Азербайджана против Нагорно-Карабахской Республики - Республики Арцах, ибо агрессия шла по нарастающей, без официального объявления. Этот вопрос – какой день (или какое событие) можно считать началом войны? – нам с друзьями не раз приходилось обсуждать. Для кого-то эта дата ассоциируется с армейской операцией “Кольцо”, проведенной с конца апреля по конец июня 1991 года против мирных армянских поселений Арцаха. Кто-то считает началом агрессии передислокацию в Арцах азербайджанских отрядов милиции особого назначения (ОМОН). Третий вспомнит о вырезанной теми же ОМОНовцами семье Даниелян в Тоге… У каждого из нас своя дата, и для каждого из нас она объективна.
Точно так же у нас у всех есть ряд дат, воспринимаемых как важные этапы на пути к победе. Одной из этих дат является 2 сентября 1991 года. Сегодня мы заслуженно называем этот день Днем Арцаха, ибо и тогда и сейчас этот день был праздником. Праздником народного духа и победы, праздником, основанным на силе права, которую уже вскоре пришлось доказывать правом силы.
2 сентября 1991 года стал последним днем национально-освободительной борьбы и днем начала национально-освободительной войны, оборонительных боев, защиты от прямой военной агрессии Азербайджана. На мой взгляд, именно 2 сентября 1991 года началась наша война. Арцахские депутаты всех уровней нанесли Азербайджану столь сильный и безукоризненный в правовом отношении удар, что Баку не нашел иного выхода, кроме как попробовать реализовать свое преимущество в людских и военных ресурсах в успехи на поле боя. Синдром турка и обманчивый фактор семи миллионов голов сыграли с Азербайджаном злую шутку, ибо они столкнулись с силой права и правом силы духа армянского народа.
Поэтому вовсе не стоит удивляться тому, что агрессия незаконнорожденного Азербайджана потерпела фиаско, а сам агрессор потерял убитыми 37 с половиной тысяч аскерни.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН
2 Сентябрь, 2014
