Насколько приковывал к себе внимание мирового сообщества саммит G20 до того, как лидеры стран съехались в немецкий Гамбург, настолько же велико внимание к его итогам, к оценкам ставшего уже историей мероприятия мировыми лидерами, политиками, экспертами и журналистского цеха. Изначально было понятно, что ожидаемая встреча лидеров России и США своей значимостью отодвинет на второй план основную повестку саммита, хоть она и включала важнейшие вызовы, стоящие перед всем человечеством. Сам факт того, что как в ходе работы саммита, так и в последующих комментариях эти ожидания подтвердились, конечно же, нужно относить к негативу. Не должны в мире дела обстоять таким образом, чтобы две ядерные сверхдержавы своими разногласиями и попытками их устранить держали весь мир в напряжении.
Да и не просто в напряжении, а в напряженном бездействии в то время, когда нужно выработать общие подходы преодоления существующих кризисов (терроризм, экология, гуманитарная сфера и пр.) и сообща действовать здесь и сейчас. Факт, тем не менее, остается фактом: глобальные вопросы не решаются, локальные – продолжают уносить жизни людей, и на фоне опасности планетарного масштаба, коим является потенциально возможная ядерная война, все остальное начинает казаться в меру приемлемым и даже где-то делом привычным. А это означает ровно то, что в добром порыве спасать человечество обесценивается жизнь человека. Гибель десятков, сотен тысяч, миллионов людей по факту воспринимается относительно спокойно, потому как сильные мира сего заняты спасением человечества. Да и это вызывает сомнения, поскольку по практическим действиям просматривается явное стремление установить удобный себе миропорядок, а не спасать кого-то. Но сделаем допущение, будто первый тезис является главенствующим мотивом. Не эта ли логика породила понятие «возможность применения ядерного оружия локально»? Ведь все, что убивает не всех, к тому же решая определенные политические и геополитические задачи, находится в допустимой зоне. Пусть пока в теории, и тем не менее…
Еще 28 июня, когда встреча между Дональдом Трампом и Владимиром Путиным даже не была официально подтверждена, а получасовой формат был объявлен еще позже, писал: «Тут нельзя сбрасывать со счетов еще один немаловажный фактор – характер обоих лидеров. Они могут в любой момент «захотеть» поговорить, и никто им не помешает, как бы их желание ни отклонялось от принятого протокола. В силу всего сказанного, думаю, встреча состоится, причем достаточно обстоятельная». Так оно и вышло, и это хорошо со всех точек зрения. Понятно, что все подробности подобных встреч разглашать не принято по разным причинам, непонятны только отдельные попытки экспертов и журналистов комментировать беседу двух президентов чуть ли не от первого лица – непосредственного участника переговоров. Некоторые комментарии заходят настолько далеко, что невольно задаешься вопросом: а Путин и Трамп в курсе, что они это обсуждали и именно в указанном ключе? Правда, есть немало примеров и объективного анализа, главным постулатом которого, пожалуй, является утверждение, что о результатах встречи нужно судить по последующим делам. Разумеется, это более профессиональный подход, исключающий элемент субъективно-эмоционального восприятия. Главное, что встреча – что являлось и первым знакомством лидеров двух стран – прошла успешно. Это не предположение, а оценка, данная самими участниками – Дональдом Трампом и Владимиром Путиным. Президент России на пресс-конференции высказался достаточно позитивно, выразив надежду на продолжение конструктивного диалога.
Примерно то же самое сказал президент США в свойственной себе манере – в Twitter, а позже и в интервью. Главный вывод из этого: состоялся конструктивный диалог о важности продолжения диалога. Это в то же время и главный итог, несомненно, положительный. Оно и понятно, как бы долго ни длился разговор, за раз невозможно решить все накопившиеся в двусторонних отношениях проблемы, сблизить позиции по ряду важнейших международных вопросов, охватывающих довольно широкую географию. Очень важно еще и не забывать, что Дональд Трамп не располагает той свободой маневра, какая имеется у его российского коллеги. Он связан внутриполитическими баталиями и не может действовать без оглядки на Сенат и Конгресс США, разведсообщество и медиагигантов собственной страны. Он лишен возможности договариваться о конкретных вещах, потому как нет уверенности, что сумеет отстоять выполнение этих самых договоренностей у себя дома. Не самое завидное положение, но таковы реалии. Сказанное подтвердилось буквально следом, когда по возвращении домой Трамп вдруг засомневался, что договоренность о совместных усилиях в обеспечении кибербезопасности, установлении единых правил в этой важной сфере может быть реализована. На мой взгляд, в этом конкретном вопросе дело даже не в разногласиях Трампа с американскими элитами. Думается, ему объяснили, что при всей шумихе о российских кибератаках, вмешательстве хакеров и пр. на деле США в сфере кибертехнологий находятся впереди планеты всей, способны как отразить любые попытки кибератак, так и сами устраивать таковые в любом уголке земного шара. И зачем им раскрывать свои карты и соглашаться на единые правила, если отсутствие таковых лишь добавляет им конкурентного преимущества? Было бы странно, если эти аргументы не были бы приняты во внимание президентом США. Немножко неловко получилось, но ситуацию с нынешним хозяином Белого дома в целом сложно назвать комфортной.
По остальным вопросам, по которым были достигнуты договоренности, ситуация вполне вписывается в логику того, что для продвижения необходима пара-тройка менее спорных тем, вокруг которых возможен компромисс. Но даже здесь договоренности не сильно требовали компромисса, на которые Трампу пока идти опасно из внутриполитических соображений. К примеру, по Украине достигнута договоренность всего лишь о том, что уже давно имеет место – назначение специального представителя в российско-американской контактной группе. Разница лишь в том, что человека из Госдепа – Викторию Нуланд заменили человеком сенатора Маккейна – Куртом Волкером. Компромисс, видимо, в том, что Трамп сделал реверанс в сторону своих противников в Сенате, не придавая особого значения этому формату, а Путину по большому счету все равно, кто надавит на Порошенко с целью заставить выполнять Минские договоренности. В повестке не стоит вопрос замены Минского и Нормандского формата каким-либо другим, и это ключевое. Другая достигнутая договоренность, которая уже даже реализуется, это прекращение огня на юго-западе Сирии с 9 июля и делегирование контроля над соблюдением условий перемирия российской военной полиции, в координации с американцами и Иорданией. Весьма любопытный компромисс, если учесть, что это всего лишь констатация существующего факта.
Весь этот регион, благодаря проведенным весной весьма успешным операциям и одному-двум просто гениальным марш-броскам сирийской армии и их союзников, уже контролируется правительственной армией САР, а самолеты американской коалиции и так не летают западнее Евфрата после российского ультиматума. США попросту пришлось признать наличие факта и вписаться в сложившиеся реалии. Потому эта договоренность и соблюдается. О каких-либо других договоренностях на встрече президентов в Гамбурге официально ничего не сообщалось, посему тем более следует дождаться последующих шагов с обеих сторон, для понимания дальнейшего вектора. Не разделяю мнение о том, что недавнее заявление Белого дома о поддержке пакета новых антироссийских санкций, одобренное Сенатом, нужно рассматривать как ужесточение позиций новой Администрации. Уже имел возможность высказаться по этому поводу, подчеркнув, что Трампу не резон противиться законопроекту, тем более наложить вето, так как оно будет преодолено Конгрессом и поставит президента в позу проигравшего. Посему единственное, с чем Администрация могла выразить несогласие, это попытка ограничения полномочий президента.
При такой постановке вопроса, по идее, Трампа должны поддерживать те республиканцы, которые при постановке вопроса в ином ключе проголосовали бы за законопроект. Факт в том, что на данный момент голосование в Конгрессе зашло в тупик. По информации агентства Bloomberg, процесс забуксовал именно потому, что республиканцы и демократы не могут прийти к единому мнению относительно того, стоит ли предоставлять парламентариям право блокировать действия президента, если он посчитает нужным в одностороннем порядке отменить санкции. Другими словами, Дональд Трамп пока больше занят укреплением своих позиций на политическом Олимпе Вашингтона, парированием различных выпадов в свой адрес, что неминуемо сказывается на его внешнеполитических шагах в том числе. При другом раскладе, конечно же, Трамп сам не против ограничить возможности конкурентов, продвигать интересы американского бизнеса и, скорее всего, будет использовать всякую возможность заполучить конкурентное преимущество не только над Россией и Китаем, но и над своими европейскими партнерами, чего даже и не скрывает. Трамп не друг и не враг России, он выгодно отличается от предшественника и горячо поддерживаемой им Хилари Клинтон только тем, что менее политизирован и исходит из реальных интересов, а не мнимых неолиберальных ценностей. При таком раскладе поиск точек соприкосновения и линий разграничения не кажется таким бесперспективным, как в случае, когда единицей измерения является динамично трансформирующаяся идеология, подверженная конъюнктуре. Во всем остальном подытоживать результаты саммита «двадцатки» дело не одного и не двух месяцев, истинные смыслы проявляются в процессе практической реализации. Возможно, даже позже, но никак не раньше.
