Вопрос. 29 мая в Париже состоялась встреча президентов Франции и РФ. Накануне встречи новоизбранный президент Франции Эммануэль Макрон, который в период предвыборной кампании придерживался жесткой позиции в отношении РФ и ее лидера Владимира Путина, заявил, что с уважением относится к России и приглашает Путина в Париж. В столице Франции должна открыться выставка, посвященная российскому императору Петру Первому. Кремль заявил о намерении Путина участвовать в выставке. Заявление Макрона о том, что приглашает Путина, в этом плане было чрезвычайно важным заявлением для Москвы. Какие результаты можно констатировать от этой встречи, и какие совместные пути могут пройти Париж и Москва, учитывая заявление Эммануэля Макрона о том, что Москва и Париж имеют разные приоритеты и ценности. Наконец, сориентируется ли Макрон, какую внешнюю политику будет проводить в отношении России, и как это будет рассматриваться в контексте общей европейской политики в отношении РФ?
Отшет. Прежде всего, хотелось бы отметить, что президент России Владимир Путин – первый иностранный лидер, кого вступивший в должность новый президент Франции пригласил в Париж. Это важная деталь, в том числе и для понимания того, что встреча с лидером России для Эммануэля Макрона не менее важна, чем для Владимира Путина, и это вполне объяснимо. Причин, почему Путин принял в столь короткие сроки приглашение французского коллеги посетить Францию, несколько. Во-первых, вспомним, что рабочая встреча с президентом Франции была запланирована еще в прошлом году, однако из-за не совсем адекватной позиции (с точки зрения этикета межгосударственного общения) тогдашнего хозяина Елисейского дворца Франсуа Олланда, который не обнаружил общих тем для обсуждения, Кремль отложил визит президента России на более благоприятное время. Понятно было, что оно наступит после смены лидера Французской Республики. Во-вторых,
Путин всегда выступает за диалог с главами суверенных государств напрямую, считая это наиболее подходящим форматом для выстраивания многовекторных отношений между странами. И, в-третьих, скорее всего, российский лидер посчитал важным лично ознакомить нового президента Франции с подходами России по самым злободневным вопросам мировой политики, дабы исключить возможные недоразумения и отрицательное влияние всяких ангажированных пересказов. Что касается Макрона, то мотивов у него, очевидно, не меньше. Многие эксперты предсказывали, что Эммануэль Макрон обречен на активные шаги на международной арене в силу ряда обстоятельств. Первое, новому лидеру Франции, молодому и амбициозному, проще и быстрее всего утвердиться на мировом политическом Олимпе как раз благодаря активным внешнеполитическим шагам. Второе, ни для кого не секрет, что за последние годы великая Франция растеряла былое величие из-за своей слишком пассивной суверенной политики, оказавшись в фарватере Германии и под давлением Вашингтона.
Про годы правления Франсуа Олланда французы постараются поскорее забыть, не простив своего непопулярного президента за его добровольное подчинение воле Берлина, порой походившее на капитуляцию. Макрон прекрасно понимает, что второго «вице-канцлера» на троне французского государства народ не потерпит. Вернуть Франции ее заслуженное место на мировой арене, разумеется, возможно лишь после того, когда новый президент сам утвердится в своем новом статусе и завоюет авторитет сильного, харизматичного лидера. Именно для этого ему необходимо было за считанные дни, так сказать, выйти в свет, пожать руку мировым лидерам, позиционировать себя как равного среди равных, со своими убеждениями, характером, пониманием интересов Франции и твердым намерением их отстаивать. Благодаря саммитам НАТО и G7, а теперь уже и визиту президента России во Францию, Эммануэль Макрон в течение одной недели успел пожать руку и пообщаться со многими лидерами государств, и главное – с Ангелой Меркель, Дональдом Трампом и Владимиром Путиным. Все это новому французскому лидеру необходимо еще и в свете предстоящих парламентских выборов в стране. Известно, что его достаточно молодая политическая сила не способна в одиночку взять более-менее достойное количество депутатских мандатов, следовательно, в повестке формирование широкой коалиции, способной добиться большинства в Национальной Ассамблее. В противном случае, не имея поддержки большинства в парламенте, Макрону придется забыть о своих амбициях стать великим лидером Франции.
Касательно непосредственно итогов визита Владимира Путина во Францию, следует заметить, что он состоялся буквально сразу после того, как отличающаяся хладнокровием и сдержанностью канцлер Германии Ангела Меркель в сердцах заявила, что отныне Европе нужно рассчитывать только на себя, больше не на кого положиться. Думается, не настолько сразу, чтобы канцлер ФРГ не успела обсудить с президентом Франции свои выводы по телефону. Буквально вчера писал, что Меркель впредь будет выстраивать теснейшее сотрудничество с Макроном, который тоже всячески подчеркивает свое желание идти навстречу. Единственный нюанс в этой не совсем новой конфигурации, пожалуй, то, что новый президент Франции если и не будет стремиться стать первой скрипкой в этом тандеме, то уж точно не согласится быть второй. Надо полагать, что упомянутое заявление канцлера, которое многие наблюдатели окрестили как «эпохальное», в какой-то степени наложило свой отпечаток на диалог лидеров России и Франции.
Любопытно, что Макрон захотел принять российского коллегу не в Елисейском дворце, а в Версале, где как раз открылась выставка, посвященная трехсотлетию посещения Петром Первым Франции. Не знаю, уместны ли параллели, но, как известно из истории, во время своего первого визита во Францию русский царь не удостоился приема Людовика XIV. Но Петр Великий, неугомонный реформатор, повторил посещение в 1717 году и уже не только встретился со следующим Людовиком – XV, которому тогда было всего 7 лет от роду, но и поднял его, обнял и обронил знаменитую фразу: «В моих руках – вся Франция».
Повестка почти трехчасовых переговоров, которые продолжались и на ходу, во время осмотра экспонатов выставки, была насыщена и многообразна: и двусторонние отношения, и взаимоотношения России с Евросоюзом, и Сирия, и Украина, и Корейский полуостров. Понятно, что на первой, так называемой ознакомительной встрече добиться прорыва сразу по всем направлениям невозможно, никто, собственно, этого и не ожидал. Но сам тон диалога, оценки, данные самими лидерами на совместной пресс-конференции, говорят о том, что разговор получился открытым и продуктивным. Выражаясь словами Эммануэля Макрона, состоялся «требовательный диалог». Если же рассмотреть итоги встречи президентов двух стран с точки зрения обозначения намерений, что само уже формирует повестку на ближайшие недели и месяцы, то можно констатировать, что разногласий уж точно не больше, чем сходства во взглядах. Если же еще и позволить себе некие допущения из разряда «Макрону нужно еще окрепнуть» и «проявление большей самостоятельности придет со временем», то в перспективе эти разногласия можно будет пересчитать по пальцам одной руки. Конечно же, отметаю такие животрепещущие и судьбоносные проблемы, как права геев в Чечне. Эту мантру все европейские политики вроде как обязаны повторять строго по методичке. Кстати, если заметили, американцы, в частности президент Трамп и его ближайшее окружение, обходят эту тему, видимо, из соображений, что не приносящие дохода в казну США геи – просто банальные пи…сы.
Во всем остальном, особенно по ключевым вопросам, Эммануэль Макрон выразил готовность сосредоточиться в первую очередь на тех проблемах, решение которых совместными усилиями не только возможно, но также создаст хорошие предпосылки для дальнейшего расширения сотрудничества. В частности, президент Франции ни разу не затронул тему Крыма, которая для России относится к разряду необсуждаемых, а по Донбассу воздержался от однобоких обвинений России, что нынче также относится к обязательным ритуалам. Макрон лишь выразил готовность активно подключиться к Нормандскому формату и приложить все усилия для урегулирования конфликта. По крайней мере – недопущения новой эскалации. По Сирии его видение, если в тезисах: целостность сирийского государства нужно сохранить, с терроризмом вести бескомпромиссную борьбу, и что любопытно, отстранение Башара Асада от власти не является для него приоритетом и что Франция хотела бы укрепить взаимодействие с Россией по Сирии и вне коалиции (США). Единственная красная линия, которую провел Макрон по Сирии, это нетерпимость к использованию химического оружия. Но что отрадно, он, в отличие от других западных политиков, не стал однобоко обвинять в использовании химоружия правительство Асада, а применил выражение - «кем бы оно ни было использовано».
Намеренно не акцентирую внимание на высказываниях президента России, так как подходы Владимира Путина по ключевым вопросам международной повестки хорошо известны. Важнее было наблюдать за взглядами молодого французского лидера. По крайней мере, по первым ощущениям, в его подходах просматривается столь необходимый современным политикам (но не всегда присутствующий) прагматизм. А это вселяет надежду, что Эммануэль Макрон в целом разделяет подход Владимира Путина: фундаментальные интересы всегда важнее конъюнктуры момента. В любом случае мы все знаем ровно столько, сколько знаем, но далеко не факт, что то, что мы знаем – это все. Время покажет.
