Через шесть недель после завершения парламентской кампании в Армении состоялись выборы в Совет старейшин Еревана. По своему политическому значению ереванская муниципальная кампания несравнима с выборами в Национальное собрание, главным событием нынешнего года в стране, осуществляющей переход к парламентской республике. Однако борьба за Совет старейшин (а фактически за кресло мэра Еревана) является важным событием не только для главного города Армении, но и для страны в целом.
Совет старейшин состоит из шестидесяти пяти депутатов и избирается один раз в четыре года. Согласно законодательству о местном самоуправлении в Ереване Совет старейшин избирает мэра столичного города. Прежде всего, стоит иметь в виду, что сами по себе выборы в столице (особенно такой маленькой республики), как Армения, почти автоматически превращаются в общенациональное событие. В Ереване сконцентрирована почти треть всех избирателей. И распоряжение городскими управленческими ресурсами – это важный ресурс, значение которого нельзя недооценивать. Нынешний премьер-министр Армении Карен Карапетян в декабре 2010-октябре 2011 года занимал пост мэра Еревана, а сегодняшний главный претендент на пост городского головы Тарон Маргарян был вторым номером в списке правящей Республиканской партии во время кампании по выборам в Национальное собрание. Начиная с массовых выступлений в поддержку самоопределения армян Нагорного Карабаха на закате СССР, именно Ереван был местом наиболее значимых политических акций для всей Армении, будь то протесты 1996, 2003, 2008, 2013 годов против «нечестных выборов», «электромайдан» 2015 года или прошлогодняя эпопея с участием активистов «Сасна Црер».
Выборы в Совет старейшин осуществляются не по мажоритарной, а по пропорциональной системе. Это автоматически делает главными субъектами кампаний партийные институты и политиков общенационального уровня. В разные периоды во главе партийных списков, принимавших участие в выборах в ереванский городской парламент, стояли первый президент Армении Левон Тер-Петросян, экс-министр иностранных дел республики Вардан Осканян, бывший мэр столицы и президентский советник Ваагн Хачатрян, депутат парламента и один из лидеров партии «Дашнакцутюн» Армен Рустамян, яркий оппозиционный политик Никол Пашинян. Конечно, по различным объединениям и блокам обычно рассыпаны и «крепкие хозяйственники», и узнаваемые лица, полезные для информационной «раскрутки» во время электоральных кампаний. Но пропорциональная система делает свое дело, привнося в муниципальную избирательную гонку элементы общенациональной повестки дня.
Майские выборы стали третьей по счету кампанией по выборам в высший представительный орган местного самоуправления армянской столицы. До принятия конституционных поправок в октябре 2005 года Ереван не имел статуса отдельного муниципального образования. Он был отдельной областью, а муниципалитетами являлись двенадцать общин, на которые была разделена столица Армении. После изменения Основного закона Ереван получил собственное местное самоуправление. И первые выборы в Совет старейшин состоялись 31 мая 2009 гола, вторые прошли 5 мая 2013 года. Все три кампании имели свои политические «изюминки».
В 2009 году главным возмутителем спокойствия стал Армянский национальный конгресс (АНК) и его харизматический лидер Левон-Тер-Петросян. Фактически эта сила стремилась взять реванш за поражение на президентских выборах 2008 года и поставить под свой контроль столичный муниципалитет (экс-президент рассматривал возможность стать мэром Еревана). Однако в итоге третье место. И скромные 17, 1 %. К цифрам и влиянию пресловутого «административного ресурса» на волеизъявление жителей столицы Армении мы еще вернемся. Пока же зафиксируем: первая попытка полностью отождествить городскую и общенациональную повестку дня закончилась неудачей. К слову сказать, схожий алгоритм действий в 2009 году осуществляли и дашнаки. В то время процесс нормализации армяно-турецких отношений набирал обороты. И после заявления МИД Армении и Турции о «Дорожной карте» по улучшению двусторонних отношений, «Дашнакцутюн» (как непримиримые борцы с турецкой угрозой) перешел в оппозицию к властной коалиции и попытался использовать «патриотическую карту» на городских выборах. Впрочем, без особого успеха.
Тем не менее, в 2009 году АНК получил места в Совете старейшин вкупе, пускай и с мизерным, но доступом к власти. Через три года его фракция войдет в Национальное собрание и некогда «несистемная сила» получит свое политическое представительство в высшем законодательном органе страны. Затем начнется закат «Конгресса», но это уже другая история.
Выборы 2013 года стали своеобразным постскриптумом к президентской кампании. Напомню, что четыре года назад Серж Саргсян, боровшийся за второй президентский срок, как заведомый фаворит, неожиданно получил серьезного оппонента в лице Раффи Ованнисяна, получившего порядка 37% голосов и инициировавшего после подсчета и оглашения результатов массовые акции протеста. Казалось бы, между 18 февраля (временем выборов главы республики) и 5 мая (датой голосования за списки в Совет старейшин) немного времени. И сторонники Раффи Ованнисяна имеют все шансы побороться за Ереван. Однако в итоге блок «Здравствуй («Барев»), Ереван», созданный ими, получил всего семь мандатов из шестидесяти пяти. И снова полное отождествление городской и общенациональной повестки не получилось, не говоря уже о том, что оппозиционные силы не смогли выступить единым фронтом. Старая постсоветская болезнь! Как бы то ни было, а по итогам кампании 2013 года произошла ротация в Совете старейшин. Место АНК занял блок «Барев, Ереван».
В 2017 году кампания по выборам в ереванский городской парламент стала послесловием к главным выборам года (и пятилетия, учитывая конституционную реформу в стране)- парламентским. За депутатские мандаты боролись три основные силы: республиканцы, правящая партия и главный бенефициар кампании в Национальное собрание (во главе списка встал действующий мэр Тарон Маргарян), объединение «Елк» («Выход»), зарекомендовавшее себя в качестве главной оппозиционной силы страны (первым номером шел Никол Пашинян) и партия «Еркир Цирани» («Абрикосовая страна»/ Страна Абрикоса»). Последнее из перечисленных объединений – самое молодое. Оно возникло именно под муниципальные выборы (хотя и с дальним общенациональным прицелом) в марте 2017 года. Во главе «Еркир Цирани» встала Заруи Постанджян, известный оппозиционный политик. Она покинула партию и парламентскую фракцию «Наследие» 20 февраля в силу, по ее словам, «идеологических расхождений» с партийным руководством. В ходе выборов Постанджян обещала в случае победы «очистить» мэрию от коррупционеров, которые, по ее оценке, теснейшим образом, связаны с действующей властью. Забегая вперед, скажем, что именно лидер «Абрикосовой страны» стала наиболее жестко оспаривать итоги прошедших выборов.
В кампании по выборам в Совет старейшин не приняли участие такие объединения, как «Свободные демократы», «Дашнакцутюн», блоки «Царукян» и «Оганян-Раффи-Осканян». Справедливости ради, стоит отметить, что реальную конкуренцию республиканцам могли составить лишь сторонники Гагика Царукяна. Такой «абсентеизм» говорит, скорее всего, о том, что вернувшийся в большую армянскую политику олигарх, не желает вести лобовую конфронтацию с правящей партией, хотя по формальным критериям его объединение и является оппозиционным.
Как бы то ни было, а все три силы - участницы майских выборов 2017 года получили свое представительство в Совете старейшин. У республиканцев 71, 25% (сорок шесть мандатов), «Елк» набрал 21% (14 мест), и «Абрикосовая страна» - 7, 7% (5 мандатов). Правящая партия сохраняет лидирующие позиции, а на оппозиционном фланге - ротация. На первые роли теперь выходят «Выход» и «Еркир Цирани». И снова выборы 2017 года продолжили предыдущие тенденции. Несмотря на активность ведущих оппозиционных политиков страны на городском уровне вытеснить собственно ереванскую повестку дня дискуссией на острые внутриполитические и внешнеполитические проблемы не получилось. Пашинян и Постанджян (к слову сказать, игравшие на одном поле и уменьшавшие тем самым шансы оппозиции на большее представительство в Совете старейшин) не смогли предложить столичным избирателем свое видение перспектив развития Еревана. Они больше уповали на общую критику власти, в которой слова о коррупции, неэффективности, бездеятельности просто воспроизводили набор хорошо знакомых лозунгов.
На этом фоне Маргарян в амплуа «крепкого и предсказуемого хозяйственника» с «опытом практической работы» (он занимает этот пост с 2011 года) смотрелся более убедительно, хотя свое слово сказал, спору нет, и административный ресурс. Впрочем, сводить все лишь к нему было бы неверно. Оппозиционеры не извлекли уроков из прошлых ошибок 2009 и 2013 годов, в значительной степени проигнорировав нюансы и особенности муниципальной кампании. Как бы то ни было, а «Елк» укрепился в роли самой сильной оппозиционной силы. Теперь его представители будут и в Национальном собрании, и в городском парламенте. «Абрикосовая страна» сделала заявку на будущее, в то время, как АНК и другие критики власти отошли на второй и даже третий план. Республиканцы же упрочили свое положение.
Впрочем, правящей партии не стоит чрезмерно обольщаться итогами. Обращает на себя внимание низкая явка избирателей (41%, что почти на 17% меньше, чем во время выборов в Национальное собрание). Социальное недовольство властью (которое может дополниться и неприятием тех или иных ее шагов на внешнеполитическом уровне) также никуда не делось. В то же самое время, вряд ли следует описывать успех республиканцев на выборах в Совет старейшин, как «пиррову победу», что делает известный политолог, директор ереванского Центра региональных исследований Ричард Гирагосян в своей публикации для интернет-ресурса Лондонской школы экономики и политических наук. Справедливо указывая на разочарование и усталость избирателей от доминирования правящей элиты, автор поспешно предрекает ей падение в результате «утраты легитимности». Во-первых, в последнее десятилетие, армянская власть, несмотря на все свои промахи, демонстрировала и определенную гибкость, и умение делать ребрендинг, выдвигая вперед новые лица. При этом и пять, и десять лет назад в желающих ее скорого падения не было особого недостатка, как внутри страны, так и за ее пределами. Во-вторых, одной из ключевых проблем Армении является определенный разрыв между существующим спросом на смену власти и реальным предложением по осуществлению данного сценария. На оппозиционном поле республики возникают разные объединения и политики. Кто-то выдвигается на первые роли (Никол Пашинян), а кто-то отступает в тень (Левон Тер-Петросян или Раффи Ованнисян).
Но пока что никто из них, говоря спортивным языком, не показывает стабильных результатов, которые позволяли бы рассматривать таких лидеров, как перспективных игроков, а не возмутителей спокойствия в рамках одной-двух избирательных кампаний. В-третьих, конфликт в Нагорном Карабахе воспринимается армянским обществом не только и даже не столько, как проблема власти, но и как дело рядовых граждан. Как следствие, стремление соизмерять возможные приобретения и издержки от внутренней дестабилизации в жесткой привязке с неурегулированным противостоянием с соседним Азербайджаном (и Турция в уме).
