Каталонское ежедневное издание Nationalia опубликовало развернутую статью — беседу местного журналиста Давида Форньеса с политологом Абелем Риу, участвовавшим в качестве наблюдателя в недавно состоявшемся конституционном референдуме в Арцахе. Предлагаем Вашему вниманию перевод данного материала без купюр.
Мы говорим с каталонским политологом Абелем Риу, который ездил в непризнанную республику для мониторинга референдума. В беседе мы затрагиваем конфликт, страх людей, жизнь в стране и надежды на будущее.
Нагорно-карабахский — один из тех застарелых конфликтов в границах СССР, которые мы обычно называем замороженными, потому что в течение 23 лет теоретически там существует режим прекращения огня. Но конфликт в Карабахе пылает. «В Европе мы больше руководствуемся концепцией замороженного конфликта. Но ежедневно случаются артиллерийские обстрелы и, как минимум, каждую неделю погибает один армянин», — говорит каталонский политолог Абель Риу, только что вернувшийся из этой кавказской страны, где он участвовал в миссии наблюдения за референдумом, состоявшимся 20 февраля. Мы говорим с ним о войне и нанесенных ею ранах, о готовности населения двигаться вперед, несмотря ни на что, о перспективах выживания Нагорного Карабаха...
Референдум
Поводом для референдума стало внесение изменений в Конституцию этой республики, провозгласившей свою независимость от Азербайджана в 1991 году. Имеющий армянское большинство, Нагорный Карабах (или официально по-армянски — Республика Aрцах) не признан ни одним из членов ООН, в то время как Армения обеспечивает его военную защиту. Переговоры под эгидой ОБСЕ идут с 1992 года, однако они не привели к окончательному соглашению между армянами и азербайджанцами по вопросу о статусе Нагорного Карабаха. Азербайджанская сторона желает реаннексации территории, тогда как армянская заявляет о праве на независимость или интеграцию в Армению.
На референдуме присутствовало 104 международных наблюдателя из тридцати стран. Восемь из них были приглашены Европейской армянской федерацией за справедливость и демократию. Абель Риу был одним из восьми. «Люди оказали нам чрезвычайно радушный прием», — говорит он.
«Впечатление от референдума было позитивнейшим, — рассказывает политолог. — За исключением небольших технических вопросов, все было сравнимо с таковым в признанной стране. Республика Арцах — страна, обладающая практически всеми атрибутами признанного государства. Здесь имеются свой президент, парламент, министерства, омбудсмен, суды ... но все это адаптировано к непризнанности государства. Это правда, что в некоторых аспектах демократические гарантии не идеальны. Но применительно к специфике Южного Кавказа это — одна из наиболее развитых демократий в регионе».
Почему так получается? «Здесь небольшая численность населения: всего около 140 тысяч жителей. Практически можно говорить о «демократической семье». Думаю, что это оказывает положительное воздействие с точки зрения коррупции и прозрачности, потому что труднее обмануть людей более близких и более знакомых. Но также верно преобладание наследственной инерции», — говорит он.
Страна и идентичность
Страна крайне изолирована. Не признана ни одной страной. Имеется аэропорт, который не может использоваться, поскольку Азербайджан угрожает сбивать самолеты. Половина границ Карабаха является военным фронтом. А другая половина граничит с Арменией — его протектором, а также с Ираном, с которым он поддерживает хорошие отношения. Так как выживает страна? «Здесь есть полезные ископаемые, такие как медь или золото. И изобилие воды (в стране множество гор), которую экспортируют в Иран. А также отличное сельское хозяйство, позволяющее развивать хорошую винодельческую индустрию, осуществляя экспорт в Армению и Россию. Карабахские вина завоевывали различные международные награды».
Тем не менее, экономика Карабаха нестабильна и не дает жизненного выбора для всех его детей. «Есть люди, ощущающие необходимость эмигрировать, как это происходит на всем Кавказе и в бывшем СССР в целом. Но я думаю, что в их случае решение уехать гораздо более драматично. Потому что в Карабахе многие люди считают, что будущее страны напрямую связано с их собственным, персональным будущим. Цена теряется. Они считают, что страна защищена не только ее воинами, но и нормальной жизнью ее людей. Поэтому здесь есть города и школы вблизи фронта, поэтому вблизи фронта располагаются сады: потому что все это также защищает Карабах».
Это врастание корнями в землю имеет много общего с армянской национальной идентичностью: «Люди — это очень многое для Арцаха. Они остро чувствуют свою идентичность. Подавляющее большинство говорит, что хотело бы стать частью Армении, хотя также есть и меньшинство, желающее независимости». Согласно некоторым опросам, сторонники независимого Карабаха, хотя и имеют очень тесные связи с Республикой Aрмения, в последние годы завоевывают позиции.
«В целом Армянский мир представляет из себя дерево с тремя ветвями — Арменией, Карабахом и Диаспорой». Последнее особенно важно: больше армян разбросано по всему миру, чем проживает на Кавказе, и экономическая поддержка имеет важное значение для выживания Республик Армения и Арцах. Во время османского геноцида Армянский мир утерял то, что известно как Западная Армения, то есть армянские территории, которые в настоящее время находятся в Турции. «Если мы в конечном итоге сейчас потеряем еще и Карабах, то что будет дальше? Мы просим всех армян задуматься над своей кровавой историей. И люди понимают, что единственный способ не исчезнуть, это защищать себя. Они считают, что дипломатия ничего не решит».
Страх войны...
«Но этот способ мышления очень затрудняет решение конфликта путем переговоров», — оценивает Риу. Согласно Мадридским принципам, объявленным ОБСЕ в 2009 году, предполагалось, что Республика Арцах вернет Азербайджану семь своих нынешних районов, которые в советскую эпоху не входили в состав Kaрабаха, а затем на оставшейся территории будет проведен референдум по вопросу о самоопределении. Этот план не был реализован. «Как объяснить людям, у которых при взятии этих семи районов погибли родственники, что теперь необходимо их отдать? И даже при этом нет никаких гарантий, что Азербайджан согласится на референдум. В Карабахе опасаются, что если отдать семь районов, последует вторжение в остальную часть страны, которая в таком случае была бы практически окружена территорией Азербайджана, будучи связанной с Арменией лишь узким коридором.
В апреле 2016 года имела место худшая эскалация конфликта после прекращения огня в 1994 году. Вооруженные силы Азербайджана попытались вернуть часть территории Карабаха. Столкновения продолжались четыре дня и привели, по меньшей мере, к десяткам смертей.
Здания в руинах: напоминание о войне 1991-1994 годов, Мартакертский район. Фото Абеля Риу
«Азербайджан пытался запугать их», — оценивает Риу. — На центральном направлении границы 200 танков были готовы к наступлению на Степанакерт, являющийся более уязвимым, поскольку расположен на равнине (а это редкость для такой горной страны), которая соприкасается с территорией, контролируемой Азербайджаном».
«Статус-кво пытались изменить именно азербайджанцы. Правда в том, что когда погибает армянский солдат, Карабах отвечает карательными действиями». И так каждую неделю, месяц за месяцем. «Но теперь очевидно, кто являлся агрессором, а кто — потерпевшим: сторона, которая хочет решить данную проблему военным путем — это Aзербайджан, а другая, обороняющаяся — Карабах».
«С апреля прошлого года люди очень напуганы, — продолжает Риу. — Они не знают, не последует ли завтра нападение Азербайджана. Многие люди все время в ожидании, что им позвонят по телефону и скажут, что сын или муж пал на фронте. Есть люди, которые по привычке ежедневно заходят на сайт правительства, чтобы посмотреть на сообщения о павших».
...И aрменофобии
Спрашиваем Aбеля Риу: чем дышат обычные люди — что они думают о будущем своей страны? «Бывает всякое, но в целом они выражают больше пессимизма, чем оптимизма. Потому что они многое понимают в политике. Они очень хорошо информированы, и многие из них говорят на азербайджанском и смотрят телевизионные каналы из Азербайджана. И вот что вызывает их страх: aрменофобия, которую азербайджанское правительство использует для отвлечения внимания от своих политических и экономических проблем».
Политолог приводит пример: «На встрече, организованной НАТО в Будапеште в 2004 году, азербайджанский военнослужащий убил своего армянского коллегу. Убил топором, пока тот спал. Нападавший, Рамиль Сафаров, был задержан венгерской полицией и приговорен к пожизненному заключению. После восьмилетнего заключения в Венгрии он был экстрадирован в Азербайджан для дальнейшего отбытия наказания. И там его встретили как героя. Он был награжден президентом Ильхамом Алиевым. Ему подарили автомобили и стали представлять в качестве примера для подражания. Излишне говорить, что он был освобожден от пожизненного заключения. Это наглядно характеризует преобладающую в Азербайджане атмосферу арменофобии».
«В апреле 2016 года погибшие были не только на фронте, — продолжает Риу. — Из 30 человек, захваченных азербайджанской армией, 28 были убиты, скончались от пыток, а в трех случаях были расчленены. Некоторые азербайджанские рекруты выложили в Интернет видео, в которых играли с отрубленными головами карабахских солдат, заявляя, что это награда Аллаха. Это также является отражением aрменофобии и тактики запугивания населения Карабаха».
Этот скрываемый от всех азерский ультранационализм порожден правительством и имеет свою специфику: «Большинство азербайджанских солдат, погибших на войне, составляют талыши и лезгины» — два неазерских меньшинства, проживающих, соответственно, на крайнем юго-востоке и северо-востоке страны. Алиев отправляет их на фронт. Он забирает их туда, поскольку они не имеют для него никакой политической ценности».
Региональные противоречия
Россия ведет бизнес на войне, предоставляя вооружение обоим противоборствующим сторонам, а Турция, традиционный союзник Азербайджана, это еще одна причина криминализировать Армению, угрожать ей и, в свою очередь, не признавать Геноцид 1915 года. Турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что Карабах рано или поздно вновь станет азербайджанским.
Что касается Запада, то на протяжении последнего десятилетия Европейский Союз придавал важное значение Азербайджану, постоянно повышая долю потребления его нефти. Если в 2004 году она составляла 0,9%, то к 2014 году возросла до 4,4%. «Европейцы оплачивают вооружение, которое Азербайджан закупает у России и Израиля», — отмечает Риу.
Что произойдет, если, в конце концов, будет развязана война, которую азербайджанское правительство считает решающей войной за возвращение Карабаха? «Вмешается Армения», — говорит политолог. А если вмешается Армения, то должна вмешаться и Россия. По крайней мере, в теории: обе страны входят в один и тот же Договор о коллективной обороне (ОДКБ), в который не входит Азербайджан. К тому же армяне и русские в ноябре 2016 года согласовали создание совместных военных сил. Однако, правда и то, что Москва в этом конфликте ведет двойную игру, и трудно сказать, каковой окажется ее позиция в данном вопросе.
В любом случае, Армения имеет возможность нанести урон Азербайджану: «Они могут атаковать нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, транспортирующий нефть из месторождений на Каспии к Средиземному морю, проходящий в нескольких километрах к северу от границы Армении. У них даже есть возможность бомбардировать Баку ракетами «Искандер», поставленными Армении Россией. В любом случае динамика опасная: после того как запустишь определенную реакцию, не знаешь, как ее остановить».
Мосты, помощь и надежды
Во время своего визита в Карабах, Риу также встретился с представителями Ассоциации родственников пропавших без вести солдат. «Их около 800, — объясняет он. — Организация оказывает поддержку этим семьям, борется за их права в инстанциях, а также направляет помощь на линию фронта солдатам, живущим в очень сложных условиях. Кроме того, ее сотрудники рассказывают в школах о сострадании и преодолении боли. Страдание — это узор на коже Карабаха. Это вполне нормально, что люди плачут».
Мемориал воинам, погибшим при защите Карабаха, в школе им. В. Балаяна (Мартакерт), Фото Абеля Риу
Другим крайне любопытным аспектом этой организации является то, что «она продвигает диалог между матерями Азербайджана и матерями Карабаха — редкость для конфликта, в котором практически все мосты сожжены. Они отстаивают идею, что страдание одинаково для всех матерей, в какой бы стране они не проживаили. В прошлом туда даже входили матери как с одной, так и с другой стороны границы. В Азербайджане есть люди, которые хотели бы восстановить связи с населением Карабаха. Некоторые из них являются бывшими коллегами. Но существует страх из-за того что в Азербайджане контролируют связи граждан, которые могут иметь контакт с Карабахом. Они могут подвергнуться репрессиям».
«В Карабахе работают всего две международные организации: Красный Крест и HALO Trust — организация, занимающаяся разминированием. HALO присутствует в конфликтных и постконфликтных зонах по всему миру. И в Карабахе ею уже найдено и обезврежено 13 тыс. устройств. Это фундаментальная задача: с момента окончания войны в 1994 году зарегистрировано, по меньшей мере, 300 жертв мин — погибших и раненых. Помимо этого, работа организована таким образом, что имеются две любопытные составляющие. С одной стороны, формируются местные команды. Это 180 сотрудников, которые, за исключением двоих, являются выходцами из Карабаха. Так поощряются местные кадры. Кроме того, они формируют женские команды. Одна из них уже полностью укомплектована, другая находится в стадии подготовки. Этим поощряется гендерное равенство. Получается так, что в некоторых отдаленных селах самыми высокооплачиваемыми работниками являются женщины-сотрудницы данной организации».
Оптимизм в разгар конфликта
В Мартакерте — городе, в котором Риу выполнял свою миссию наблюдателя, «видны разрушения от войн 1992 и 2016 годов. Люди к этому привыкли. После приветствий они начинают рассказывать о погибших родственниках и друзьях. На одном избирательном участке мы увидели плачущую женщину. Мы подошли и спросили ее, что случилось. Ее сын, 38-летний солдат, 11 дней назад был убит азерским снайпером».
«Еще одним запоминающимся моментом, — рассказывает Риу, — стал визит в Агдам — азербайджанский город, который карабахские силы захватили в 1993 году, чтобы превратить его в зону обороны Степанакерта. 40 тыс. его жителей были изгнаны. Он полностью разрушен. Это страдания другой стороны. Если вы увидите его, у вас пойдут мурашки по коже».
Но, несмотря на все эти беды, люди смотрят вперед. «Они смотрят на все с оптимизмом, потому что у них нет другого выбора. Хотя это может показаться парадоксальным, я думаю, что такое положение вещей заставляет их пытаться радоваться тому, что у них есть».
Давид Форньес, журналист и главный редактор Nationalia
Перевод с каталанского языка — © Пандухт
