Вопрос. В последние дни ситуация на линии соприкосновения в очередной раз обострилась, и не исключена возможность нового крупного военного столкновения. Насколько считаете возможным возобновление новых широкомасштабных военных действий? Готова ли Армения еще лучше к повторению подобной ситуации после апрельских событий? Кому может быть выгодно новое военное столкновение, и кем он может быть спровоцировано?
Ответ. В первую очередь возникает вопрос: а достаточно ли оснований для того, чтобы считать обострением провокации Азербайджана на линии соприкосновения, и носит ли такое обострение характер, когда уже можно сказать – запахло войной? Или же после апрельских событий к привычным за последние два десятка лет чуть ли не ежедневным провокациям теперь более пристальное внимание и эмоциональное восприятие? Мне кажется, раздувание истерии чревато такими же негативными последствиями, как и добродушная беспечность. Как воевать, так и готовиться к войне нужно профессионально, без ура-патриотизма, продуманно и не во всем публично. И чем профессиональнее готовишься к возможной войне, тем ниже вероятность её развязывания. Разумеется, это ничуть не принижает роль дипломатии.
Есть ли предпосылки для начала полномасштабных военных действий именно в этот период? И да и нет. Да, потому что стороны, как и прежде, стоят на диаметрально противоположных позициях. Армению и Нагорный Карабах устраивает сохранение статус-кво, пока не признан независимый статус НКР, Азербайджан же хочет восстановить свой суверенитет на всей территории, закрепленной за ним в рамках Советского Союза, и не приемлет продление статус-кво. Да, потому что после встреч в Вене и в Санкт-Петербурге процесс урегулирования затормозился, а это уже есть сохранение статус-кво. Более того, госсекретарь США Джон Керри заявил, что условия для разрешения конфликта между Арменией и Азербайджаном вокруг Нагорного Карабаха пока еще не сформировались по причине неготовности лидеров двух стран к поиску компромиссов. Если для американского истеблишмента это было своего рода объяснением-извинением госсекретаря за передачу сложной проблемы следующей администрации, то для президента Азербайджана послужило сигналом, дескать, США временно умывают руки и оставляют все как есть. Президент России в свою очередь недвусмысленно дал понять, что победителей и проигравших в этом вопросе быть не должно и необходимо соблюдать баланс между территориальной целостностью и правом народа на самоопределение. Про позицию президента Франции можно только сказать – а она есть вообще?
Все выше перечисленное означает ровно одно – статус-кво пока сохраняется. Ильхаму Алиеву, однако, понятно, что это уже не может продолжаться бесконечно, что, скорее всего, весной переговоры по существу возобновятся, и он усиливает свои переговорные позиции как демонстрацией силы, так и жесткостью и бескомпромиссностью своих заявлений. Ему не нужно сейчас развязывать полномасштабную войну. Во-первых, не гарантирован итог этой войны, во-вторых, кто бы чем бы ни был занят (инаугурация в США, импичмент во Франции и т.д.), Россия в любом случае не допустит масштабных боевых действий на Южном Кавказе. И тот, кто сочтет ненужным считаться с интересами Москвы, рискует нарваться. Президент Азербайджана просто пока держит вопрос «тепленьким», чтобы его не сняли с мировой повестки дня. А делает заявления наподобие: автономия для Карабаха это максимум, чтобы в итоге великодушно согласиться на вариант – возврат прилегающих территорий, а определение статуса потом. Таким образом он полностью решает свои задачи с азербайджанским обществом. Вместе с тем Алиев прекрасно понимает положение коллеги Саргсяна, который не может согласиться на такой сценарий, потому как это решение будет не только единоличным, но и не принятым никем ни в Нагорном Карабахе, ни в Армении. Полагаю, что Алиев подождет до мая следующего года, пока в Армении сформируется власть в новом формате, с коллективной, возможно и размазанной, ответственностью. Тогда проще будет ожидать уступок под давлением, или под имитацией давления. Азербайджан их либо добьется, либо уже окончательно задумается о силовом варианте решения.
