Армения и новая «конституционная реальность»

В Армении подведены предварительные итоги голосования за проект новой Конституции. Президенту Сержу Саргсяну и возглавляемой им Республиканской партии Армении удалось обеспечить положительный результат – по данным ЦИК страны, за реформы проголосовали 825622 человека (63,35% участников референдума) или около 32% включенных в список избирателей при требующемся минимуме в 25%. Против высказались 421593 человека (32,35% участников), или 16,42% включенных в избирательные списки.

Тем самым Серж Саргсян продолжил традицию своих предшественников Левона Тер-Петросяна и Роберта Кочаряна, каждый из которых в годы своего президентства провел конституционную реформу. Причем, по странному совпадению, мысль о конституционной реформе приходила в голову армянских президентов с периодичностью раз в 10 лет – 1995, 2005 и 2015 гг.

Конституция Тер-Петросяна была призвана обеспечить республику новым Основным законом с учетом конца Второй республики и обретения Арменией независимости. Конституционная реформа Кочаряна была призвана передать больше полномочий парламенту и правительству и устранить перекос власти в сторону президента. Саргсян пошел дальше; и вот уже вся полнота власти в руках правительства и парламента, а президенту, по сути, отведена роль «английской королевы» с церемониальными функциями.

Сомнения в положительном для властей исходе при проведении конституционных реформ исчезли в начале года, когда фактически была разгромлена ведущая невластная политическая сила – партия «Процветающая Армения». После этого дальнейший процесс был всего лишь делом техники – ведь армянские власти создали эффективный механизм обеспечения результатов голосований.

К тому же сама армянская оппозиция не смогла объединиться и создать единый фронт борьбы с конституционной реформой, разделившись на два движения. Первое — фронт общественного спасения «Новая Армения» во главе с лидером партии «Наследие» Раффи Ованнисяном и ветераном карабахской войны, одним из руководителей «Учредительного парламента» Жирайром Сефиляном. Среди представителей фронта можно выделить председателя «Учредительного парламента» Гарегина Чугазяна, члена Совета гражданского движения «Вставай, Армения!» Андриаса Гукасяна, главу объединения «Национальное самоопределение» Паруйра Айрикяна, руководителя Союза политологов Амаяка Ованнисяна, главу партии «Демократическая родина» Петроса Макеяна.

Второе движение — фронт «Нет», в составе которого партия Армянский национальный конгресс (лидер экс-президент Левон Тер-Петросян), Народная партия Армении (Степан Демирчян) и гражданская инициатива «Не проведете».

Однако в самих этих движениях наблюдались серьезные расхождения по вопросу методов борьбы. Самый наглядный пример — фронт «Новая Армения», который за несколько дней до референдума инициировал проведение уличных акций протеста. Если Жирайр Сефилян готов к радикальным шагам, к открытому столкновению с властями, то Раффи Ованнисян, в силу определенных личностных характеристик, является приверженцем мирных методов борьбы, что ярко проявилось в ходе акций протеста после президентских выборов 2013 года, где он занял второе место с 36,74 % (сам он считал, что победил на выборах).

И это не учитывая того обстоятельства, что ряд оппозиционных сил, в том числе и таких известных, как АРФ Дашнакцутюн, поддержали конституционную реформу. Вообще, именно подход к конституционной реформе стал главной причиной выхода Дашнакцутюн из «властной четверки», куда также входили «Процветающая Армения», АНК и «Наследие». Понять Дашнакцутюн можно: у нее богатый опыт партийной работы, и это, наверное, единственная парламентская партия, которая никак не зависит от наличия власти (РПА), денег или популярности своего лидера, которого по уставу партии просто нет.

Вообще, отношение оппозиции к конституционной реформе показало интересную вещь: вместо претворения своей политики, она, скорее, ориентируется на действия властей, принципиально выступая против любых ее инициатив. Особенно наглядно это проявилось при обсуждении конституционной реформы: даже те оппозиционные партии, которые ранее высказывались за переход к парламентской форме правления, выступили принципиально против. Они посчитали, что главная цель реформы — обеспечить воспроизводство власти правящей РПА и лично Сержа Саргсяна по истечении срока его президентских полномочий. И даже заверения Саргсяна в том, что у него нет намерения претендовать на пост премьер-министра или спикера парламента их не убедили. Более того, при таком раскладе, на их взгляд, Армении грозит партократия, при которой центр принятия решений в республике переместится из президентской администрации в офис РПА.

Голосование также показало другую интересную тенденцию – сокращение числа избирателей, принимающих участие в голосованиях. Так, в голосовании на парламентских выборах 2012 года приняло участие 62,33% от общего электората, в президентских выборах 2013 года — 60,18%, а в референдуме 2015 года явка избирателей составила только 50,51%. К слову, в предыдущем референдуме по конституционной реформе в 2005 году приняло участие 65,3% избирателей.

Все это свидетельствует о том, что народ все больше и больше разочаровывается как во властях, не способных решить социально-экономические проблемы страны, так и в оппозиции, не желающей оставить в стороне свои амбиции и объединиться. Об этом свидетельствует и малочисленность акций протеста фронта «Новая Армения» накануне референдума.

Что касается итогов самого референдума, то он открывает перед страной новую реальность. Ведущие политические силы будут готовиться решить судьбу страны не в ходе президентских выборов 2018 года, а на год раньше – в 2017-м. Однако с учетом ситуации в оппозиционном поле, дискредитации традиционных оппозиционных лидеров и отсутствия новых лидеров или сил, вряд ли власти могут опасаться серьезной конкуренции на парламентских выборах.

В целом, даже если конституционная реформа проведена с целью сохранить власть в руках РПА, она, тем не менее, в дальнейшем будет способствовать ослаблению властной пирамиды. Вряд ли премьер-министр, кем бы он ни был, имея всю полноту власти (и, тем более, неся всю ответственность) согласится долго терпеть внешнее управление.

При этом надо понимать, что  будущее Армении зависит не от самой Конституции, а от того, как она будет выполняться на деле, а также людей, находящихся у власти. Пока же власти смогли отвлечь внимание общества от серьезных социально-экономических и политических проблем проектом новой Конституции, и оппозиция вместо концентрации на сути проблем в стране решила заняться их внешними проявлениями.