В политике нет вечных врагов или союзников, а есть лишь вечные интересы. Сейчас Россия и Китай являются союзниками по борьбе с США и, более того, стратегическими партнёрами в деле ресурсно-технологического сотрудничества и реализации совместных инфраструктурных и технологических проектов. Однако всё течёт, всё меняется, и по достижении совместной цели — построения многополярного мира — маршруты движения Москвы и Пекина могут разойтись столько же стремительно, как и сошлись на извилистой дороге Истории. Стало быть, не лишним было бы понять, какие цели преследует Пекин в стратегически важном для России регионе — Средней Азии — и чего хочет добиться от СНГ.
Капитал требует экспансии
Несмотря на то, что формально Китаем руководят коммунисты, экономическая модель Поднебесной далека от «чистопородного» коммунизма и является «государственным капитализмом». Так как Китай критически зависит от поставок природных ресурсов извне и безопасности транспортных коридоров, которые проходят по морю вблизи контролируемых США посредством своих союзников островов «жемчужного ожерелья», то естественными желаниями Чжунго является:
— обезопасить морские коридоры и гарантировать непрерывность поставок природных ресурсов и безопасность прохода судов с экспортом из страны;
— взять под контроль месторождения полезных ископаемых.
Обезопасить морские коридоры возможно лишь с помощью военно-морского флота, и это является прерогативой исключительно государства. А вот контроль над месторождениями и покупка наиболее привлекательных активов объединяют интересы как государственного капитала с накопленными валютными резервами на сумму свыше 3 трлн долл., так и частных компаний.
Точки приложения денег и усилий китайский капитал ищет по всему миру, начиная от Латинской Америки и заканчивая маленькой Грузией, для которой Китай инвестор номер один.
Однако наиболее привлекательным регионом является Средняя Азия, которая по сравнению с Китаем слаба политически и экономически, однако богата ресурсно. Заодно важна с точки зрения транспортного коридора — через Среднюю Азию проходит ключевой внешнеполитический проект Поднебесной «Новый Шёлковый путь».
Интеграция трубами
Наибольшей значимостью для Китая обладают энергоносители. Однако большую часть нефти и газа КНР получает по морю, что делает доставку данных ресурсов небезопасной в перспективе столкновения с США. Нефтегазовые контракты с Россией пока в начальной стадии реализации. А вот запасы углеводородов в Средней Азии становятся в ближайшей перспективе для КНР существенным подспорьем.
С начала 2000-х Китай закрепился в казахстанском нефтепроме и наладил стабильный экспорт энергоносителей из Казахстана.
Теперь к Казахстану присоединяется Таджикистан, который должен стать одним из ключевых транзитных государств региона. Через Таджикистан Китай прокладывает ветки газопровода из Туркмении.
Примечательно, что Туркменистан параллельно желает реализовать ещё один инфраструктурный проект — газопровод ТАПИ (Туркменистан, Афганистан, Пакистан, Индия), строительство которого планируется завершить к 2018 г. Беда данного газопровода в том, что он проходит по территории грядущей провинции Арабского Халифата ИГ и реализован, по всей видимости, не будет. Во-первых, строительство ТАПИ противоречит геополитическим интересам США, которые контролируют Афганистан и планируют его превратить в евразийские Балканы, что сорвёт и проект «Нового Шёлкового пути», и усложнит транзит энергоносителей через СА в Китай. Во-вторых, суннитские монархии Персидского залива, в первую очередь Катар, никогда не пожелают утратить своё преимущественное право на экспорт сжиженного природного газа в КНР, потому будут активно поддерживать дестабилизацию Средней Азии. И тут интересы США и монархий совпадают. Следовательно, с большей долей вероятности, Туркменистан попытаются хаотизировать, дабы энергетически ослабить Китай с Индией и создать новую точку напряжения в регионе.
Союз дорог и рельсов
Ещё один интерес Китая — создание «Нового Шёлкового пути», транспортного коридора через всю Евразию в Европу. Для этого Китай принялся развивать железные дороги в СА, лоббируя свой стандарт железнодорожной колеи, а страны-транзитёры, в первую очередь Казахстан, инвестирует в свою инфраструктуру, возводя сухие порты, логистические терминалы, пробивая «окна» в Азию, и реализует проекты по строительству дорогу в рамках «Нурлы жол».
Ответвления «Нового Шёлкового пути» — транспортно-транзитный коридор из Узбекистана на Оман через Казахстан, Туркменистан и Иран — также способ «привязки» Китаем к себе среднеазиатских республик.
Дополнительный интерес КНР — удержание за собой контроля над месторождениями полезных ископаемых, в частности киргизского золота, а также редких и редкоземельных металлов в Таджикистане.
Богатый покупатель, щедрый инвестор, хороший кредитор
Помимо энергоносителей и транспортных коридоров, ещё одна точка приложения усилий Китая — приобретение наиболее привлекательных активов. Например, Китай стал первым по уровню инвестиций в Таджикистан и Грузию, конкурировал с российской «Роснефтью» за право на покупку бишкекского аэропорта Манас.
Параллельно Китай переносит часть своих производств в соседние страны, а также превращается в кредитора целого ряда стран, начиная от Венесуэлы, которую Пекин спас от дефолта, и заканчивая Россией и Белоруссией.
***
Пока Китай не выдвигает никакого конкурирующего России интеграционного проекта, который бы политически привязал к Пекину постсоветские республики. Впрочем, история Китая показывает, что, будучи государством-цивилизацией, Чжунго не занимается вооружённой экспансией и не выдвигает масштабные интеграционные проекты. Китай действует иначе: конвертирует экономическое влияние в политическое, потому каждый новый многомиллиардный кредит, успешно реализованный инвестиционный проект означают усиление Поднебесной как сверхдержавы.
Стало быть, со временем, которое Китай тратит на усиление своего влияния в мире, интересы России и Поднебесной смогут столкнуться, потому задача России — делать так, чтобы вес российского капитала и слова политиков был куда значимее и авторитетнее для союзников по Евразийскому союзу и СНГ, чем Китая
