Новая индустриализация — это не только тысячи рабочих мест и сотни новых заводов, но и качественно иное отношение к труду и организации производства. Дмитрий Рогозинвыступил за использование опыта Европы и США в этой сфере. Впрочем, экономика должна быть не только экономной, но и служить делу человекостроения. И заимствовать опыт западной цивилизации нужно осторожно, дабы избежать повторения трудовых ошибок человечества.
Цель — всё, средства — ничто
В основе западного, англо-саксонского мира всегда было стремление к получению сверхприбыли (хрематистика), а не удовлетворение человеческих потребностей (экономика). Именно это и предопределило эволюцию трудовых правоотношений в Европе и США. Цель — всё, средства — ничто, а потому большую часть своих усилий предприниматели тратили на повышение эффективности производства и изобретение новых способов эксплуатации наёмных работников. Тогда как улучшение условий труда происходило, как правило, в период жёсткого идеологического противостояния западного мира со своими цивилизационными конкурентами.
Вынужденный отказ от работорговли и работных домов с массовым использованием детского труда принудил капиталистов изобрести более изощрённые способы использования труда рабочих.
Первым повысить эффективность труда рабочих решил Фредерик Тэйлор. На помощь себе Тэйлор призвал науку и оптимизировал организацию труда на своём металлургическом предприятии. Тэйлор заметил, что рабочие, выполняя свои непосредственные трудовые обязанности, совершают множество лишних движений, снижающих эффективность их труда. А потому было принято решение отобрать лучших работников, проанализировать алгоритм их работы и превратить его в инструкцию, понятную любому, даже абсолютно неграмотному рабочему, заставив всё делать именно так, как указано в инструкции.
Получив разработанные управленцами методички, Тэйлор получил возможность нанимать на работу неквалифицированных работников и, требуя от них беспрекословного соблюдения процедур, добился повышения производительности труда, сократив издержки.
Впрочем, нововведения Тэйлора оказались отнюдь не совершенными, а потому в дальнейшем были доведены до ума изобретателем первого массового автомобиля и конвейераГенри Фордом. Форд пошёл несколько дальше: желая увеличить продажи своих автомобилей, повысил зарплату своим рабочим. Расчёт оправдал себя, и прибыль пошла вверх.
В итоге всё свелось к следующему изречению Форда: «Монотонный труд — когда одно и то же делается снова и снова и только одним возможным способом — это кошмар для некоторых людей. Это ужасно для меня… Но средний рабочий, как мне ни жаль это говорить, жаждет такой работы, для выполнения которой ему не надо думать».
И правда: хорошо, когда можно не думать и при этом не болят руки. Беда лишь в том, что по мере износа человека, он начинал задумываться об условиях труда, но к тому моменту его сменял новый, молодой работник, не желающий думать.
Однако по мере повышения сознательности рабочих и усиления профсоюзов условия труда пришлось несколько улучшить. Впрочем, эксплуатация никуда не делась. В дело вступили технические средства.
Кто кого контролирует: работник средства производства или наоборот?
Цель современного капиталиста — прибыль, а чем глупее сотрудник, тем меньше ему можно платить. Кроме того, его легче контролировать — прогресс до неимоверности расширил и удешевил инструментарий контроля. Камеры, датчики, охрана на пультах.
Теперь, благодаря камерам, охранникам, менеджерам-надсмотрщикам, хитрым инструкциям и прочим чудо-приспособлениям, средства производства и хозяин контролируют рабочих. Впрочем, рабочим зачастую кажется, что всё с точностью до наоборот, ведь западному человеку методично вбивается в голову иллюзорный постулат о том, что он контролирует свою жизнь.
И всё было бы хорошо, но похоже, что самим неопролетариям легче жить не стало.
Что хозяину хорошо, то работнику смерть
Наиболее яркий пример вышеописанного способа эксплуатации и организации труда по заветам Тэйлора и Форда — Макдональдс, детище Рэя Крока. Работать там в низовом звене может лишь очень молодой человек, ведь уровень эксплуатации настолько высок, что мало кто постарше способен его выдержать. Отсюда и высочайший уровень текучести кадров. Зато работать там может кто угодно, ведь вовсе не обязательно быть поваром для жарки замороженных котлет по инструкции. Сам же Макдональдс — вершина контроля над рабочим: камеры, окна, менеджер и суета — всё это стимулирует и эксплуатирует. Хозяева, несомненно, оказываются в выигрыше: прибыль-то растёт. Рабочие получают деньги, которые они, спасаясь от рутины, тратят на то, что им в действительности не нужно. В том числе статусные вещи, которые им явно не по карману. В итоге круг замыкается: рутина — деньги — товар — рутина — деньги.
Итак, у фордизма и тэйлоризма, несмотря на высокую эффективность, есть ряд серьёзных недостатков:
1. Сверхэксплуатация.
2. Рутинизация труда, подавляющая рабочего.
3. Невозможность раскрыть и использовать творческий потенциал рабочего.
4. Деквалификация рабочей силы путём создания алгоритмов труда и инструкций.
Всё это приводит к дегуманизации человека, оглуплению и стимулирует работодателей привлекать мигрантов. Иногда, правда, и мигранты бунтуют, но это решается. Впрочем, когда работники решаются пересечь грань жизни и смерти, как на заводах Foxxconn в Китае, приходится идти на нестандартные меры.
Однако стоит вернуться к нашей индустриализации.
Не всё чужое нам полезно
Фордизм и тэйлоризм, несмотря на исключительную привлекательность, являются крайностями. Их вред для работника и работодателя значительно превышает пользу.
Для России и Казахстана, заявивших о приоритете индустриализации, трудовой опыт Запада полезен в части понимания того, как не нужно делать. Плотность населения в Евразии куда меньше, чем в странах Запада. Это ставит перед нашим человеком дополнительные требования. В частности, если на Западе наилучшим считается высокоспециализированный рабочий, то у нас востребованнее «мастер на все руки».
Наш рабочий должен быть куда более изобретателен, чем его западный коллега, а рутина, как известно, — враг творчества. Следовательно, если нам в деле индустриализации жизненно важны и необходимы инновации, рационализаторские предложения, то не лишним было бы избежать повторения чужих ошибок. А если повторили — исправиться, реформировав систему стимулирования и организации труда.
О том, как она могла бы выглядеть стоит побеседовать отдельно. В следующий раз.
