Текущая задача сохранения государственности, осознаваемая главами республик Таможенного союза, состоит не только в реинтеграции постсоветских республик и сборе их на новой цивилизационной основе, но и в масштабной индустриализации, воссоздании утраченного в ходе 90-х потенциала народного хозяйства. В итоге данные мероприятия должны способствовать воссозданию разрушенной в 1991 году союзной технологической зоны.
Индустриализация Путина: исторические параллели
Данную индустриализацию сложно сравнить со сталинским созданием промышленности в 1930-е годы прошлого века (промышленный потенциал уровня Российской империи был восстановлен в СССР уже к окончанию 1920-х годов) — масштаб не тот, да и многое из созданного в ходе предыдущей индустриализации, хоть и в изрядно потрёпанном виде, но сохранилось. К тому же, как справедливо замечено, толковой макроэкономической политики в Российской Федерации нет. В этом, пожалуй, наиболее существенные различия.
Наибольшее сходство текущая индустриализация имеет с так называемым первым малым циклом и (1891–1899) и вторым циклом (1909–1916) индустриализации, проводимой в Российской империи. А потому необходимо провести ряд исторических параллелей и выявить наиболее слабые места, внешнее давление на которые может привести к провалу политики индустриализации, а заодно и понять, предпринимаются ли усилия для предотвращения её срыва.
Бой иностранному капиталу
Российская империя на закате своего могущества передала контроль над ключевыми отраслями экономики иностранному капиталу, что и стало во многом причиной неудач в индустриализации и провала политики экономического развития, а заодно и предопределило необходимость дальнейшей национализации промышленности.
Так, добычу угля в Российской империи контролировал иностранный синдикат «Продуголь», завышающий цены с параллельным ограничением объёмов добычи, что приводило к угольному «голоду» и необходимости импортировать пятую часть от потребностей империи в угольном топливе. [Здесь и далее курсивом выделено цитирование по книге С. Кара-Мурзы «Народное хозяйство СССР» — прим. ред.]
…Половину нефтедобычи и практически всю нефтепереработку контролировали иностранные корпорации: англо-французская «Ойл», англо-голландская «Шелл» и шведско-немецкая «Нобель». С 1904 года ими было начато завышение цен, что в итоге привело к повышенному спросу на уголь, которого не хватало.
Электроэнергетика на 90% контролировалась иностранным капиталом.
…Ничуть не лучше была ситуация в машиностроении. Паровозостроение на 100% принадлежало банкам: 36% французским и франко-русским, 24% франко-немецким и на 40% немецко-русским. 96% судостроительных активов находились под контролем иностранных банков, из которых 77% — французские. Остальное машиностроение было подконтрольно на 64% иностранным банкам, решающую роль в остатке отрасли играли американцы со своим блокирующим пакетом в 68%.
Потому ни о каком прорыве в индустриализации в те времена не могло идти и речи: ключевые активы под контролем иностранного капитала, страна в состоянии энергетического голода, и дальнейшие возможности для развития в тех условиях были исчерпаны. Фактически Российская империя превратилась в олигархию под прикрытием монархической вывески династии Романовых. Олигархия же и приняла решение о ликвидации империи.
Единственным выходом являлась национализация, которую и провели большевики после победы революции.
Аналогичная ситуация была в современной России: это, в первую очередь, иностранный контроль над нефтепромом и ключевыми месторождениями полезных ископаемых. В корне ситуация изменилась только к 2004 году, когда были расторгнуты соглашения о разделе продукции и контроль над добычей и переработкой нефти перешёл к России.
Возвращение управляемости и укрупнение промышленности
Таким образом, в 2004 году влияние иностранного капитала в промышленности Российской Федерации было уменьшено. Следующим шагом стало укрупнение ранее раздробленных производств и организация государственных корпораций, то есть возвращение управляемости в промышленность.
…Так, только в России с 1991 по 1997 годы количество предприятий путём расчленения крупных производств выросло в 10 раз и составило 58,4 тысячи. О какой-либо управляемости в таких условиях говорить не приходилось.
С 2004 года последовало их укрупнение: в 2004 году количество предприятий сократилось до 50,3 тысяч, а в 2005 до 22,9 тысяч.
Вершиной укрупнения стало создание таких государственных монстров как Объединённая судостроительная корпорация, Объединённая авиастроительная корпорация. В результате не только была повышена управляемость ключевыми активами народного хозяйства, но прекращён его распад.
Параллельно и, похоже, независимо от России в идейном плане, создавались холдинги в Беларуси, вышедшей из горнила разрухи 90-х не только с минимальными потерями, но и полностью восстановившей свой промышленный потенциал.
Похожая политика проводилась и в Казахстане, где начата уже вторая пятилетка индустриализации и фактически создана за годы независимости отрасль нефтедобычи и нефтепереработки. Впрочем, Казахстан — отдельная, чрезвычайно интересная и важная тема, к которой мы ещё вернёмся.
Деофшоризация как подготовка к созданию союзных корпораций
Однако уменьшение иностранного влияния на экономику России путём возвращения контроля государства над ключевыми отраслями экономики — всего лишь полумера. Действительную завершённость и осмысленность данным шагам придаёт деофшоризация экономики, о которой говорил президент Российской Федерации В. Путин во время обращения к Федеральному собранию 12 декабря прошлого года.
Только после перехода отечественного бизнеса под российскую юрисдикцию можно говорить о его, а вместе с ним и государства, защищённости в случае дальнейшей агрессии Запада, которая после терактов в Волгограде перешла в полуоткрытую форму.
Кроме того, деофшоризация позволит полноценно говорить о создании союзных корпораций, в том числе и объединении МАЗа и КАМАЗа в единую корпорацию. До этого речь могла идти только о различной степени поглощения российским бизнесом белорусского производства, но не о полноценном сотрудничестве.
Первые успехи в этой сфере уже есть, остальное же — дело времени, труда и политической воли.
Украинская карта: приручение олигархов
Как уже упоминалось ранее, «московские соглашения» В. Путина и В. Януковича — это не столько отсрочка банкротства экономики Украины, сколько операция по приручению олигархов, являющихся не только субъектами политики, но и ключевыми собственниками сохранившихся промышленных предприятий.
Включение олигархов в процесс кооперации с Таможенным союзом позволит (за счёт привязки к рынкам сбыта) гарантировать их политическую лояльность. Причём процесс «привязки» украинских олигархов уже начался.
Так, бывший гражданин РФ, а ныне украинский депутат и олигарх Вадим Новинскийполучил от Российской Федерации заказ на постройку до 2020 года 20 газовозов совокупной стоимостью в 4 миллиарда долларов. Вскоре будет запущено совместное производство самолётов и авиационной техники. Вероятно заключение подобных контрактов и в других отраслях украинской экономики.
Ключевое требование к украинским олигархам и элитариям — прекращение поддержки политики многовекторности и осознание ценностного приоритета промышленных активов перед складированными в офшорах деньгами, которые они в любом случае потеряют. В обмен на это олигархи получат заказы и кредиты на промышленное перевооружение.
Промежуточные выводы
Таким образом, общая ключевая задача экономической политики в союзных республиках — воссоединение и индустриализация — последовательно реализуется и воплощается в жизнь.
Проводимая индустриализация не дотягивает до масштаба полноценной, то есть сталинской, но элиты, проводящие её, явно страхуются от повторения фиаско Российской империи. И уже одно только это вселяет надежду.
Действительно же масштабная индустриализация станет возможной только после восстановления целостности некогда единого, но ныне разрушенного хозяйственного организма, в рамках Евразийского союза, а заодно и с трансформацией сознания политической элиты Российской Федерации в аспекте отказа от ущербных либеральных экономических лекал.
Впрочем, полноценная индустриализация — дело ближайшего будущего, и нам быть её непосредственными участниками.
