Людей часто обманывает наличие вертикали власти, тем более власти, за которой есть громкие названия должностей (президент, премьер), официальные символы (флаг и герб), подчиненные ей силовые структуры и контролируемые ею финансовые потоки. Многим кажется, что такая власть, конечно, вынуждена считаться с сильными соседями, мировыми державами и международными организациями, но в целом с некоторыми неизбежными оговорками является самостоятельным политическим субъектом. Но это далеко не всегда так.

 

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что власти в советских республиках были местными подразделениями власти Центра. По сути, такими же техническими деталями единой системы власти, как краевые, областные, городские органы. Всюду на местах было распоряжение каким-то количеством милиционеров, какими-то финансовыми потоками, назначениями на какие-то должности. Разными были декорации. Союзным республикам по штатному расписанию были положены громкие названия вроде Совета министров и Верховного Совета, полный набор государственной символики. Украинская и Белорусская ССР даже были членами ООН. Но к политике и суверенитету все это не имело никакого соотношения. Суверенитет советских республик и самостоятельное политическое значение их руководства равнялись нулю.

 

Многие наивные люди до сих пор считают, что Заробян на посту первого секретаря принципиально отличался от Кочиняна, а Кочинян от Арутинова. Да, при Заробяне воздвигли памятник жертвам Геноцида, а Арутинов писал в Москву, что Эчмиадзинский католикосат надо окончательно ликвидировать как вражеское гнездо. Но Заробян руководил в Ереване в годы «оттепели», Кочинян – в годы «застоя», Арутинов – в сталинские годы. Каждый из них вне зависимости от личных качеств исправно проводил политику Центра и ничего другого в любом случае делать не мог. Система этого не предусматривала.

 

Формально бывшие советские республики сделали в смысле суверенности большой шаг вперед. Но и теперь нас не должно обманывать участие страны в чемпионах мира, членство в международных организациях, красные ковровые дорожки для президента. Все это имеет очень слабое отношение к власти и политике.

 

Внешние препятствия понятны. Центрам силы в мире важен контроль, а возникновение всякого нового реального суверенитета вносит для них новый элемент непредсказуемости.

 

Внутренние причины тоже очевидны. Понесенные жертвы не всегда означают пройденный путь. Советские народы понесли огромные жертвы, но не прошли в XX веке такой же долгий путь борьбы за свободу и независимость, какой в свое время прошли народы Италии, Венгрии, Сербии, Польши, Индии, Китая, Вьетнама, Алжира и др. Такой путь не достаточное, но необходимое условие суверенности.

 

Советский Центр переформатировался очень быстро, в результате переход от полной несвободы к «независимости» занял в республиках всего два-три года. Несмотря на наличие Академий наук и многочисленной интеллигенции, постсоветские народы, их элиты или контрэлиты не имели возможности созреть для самостоятельной государственности. Откуда там могли взяться национальные политические силы, готовые взвалить на себя бремя власти или хотя бы беспринципные и популистские политики, умеющие этой властью грамотно злоупотреблять?

 

Мощную энергию национальной солидарности и протеста против несвободы и несправедливости миллионов людей не удалось эффективно направить в правильное русло. Неважно кто оказался на вершине власти в условиях кратковременной бесхозности республик - бывший партийный функционер, привыкший «колебаться вместе с линией партии» или советский интеллигент с ораторским талантом. В отсутствие политического поля, политических сил не было альтернативы политическому безвластию. Власть на уровне биологических инстинктов досталась мутным и разношерстным элементам. Отдельные светлые головы, идеалисты, герои не могли в таких условиях сыграть решающую роль. Они либо морально ломались, либо становились ширмой грабежа, либо их выдавливали на обочину.

 

Какова же была политическая составляющая? Все надежды людей на свободу и национальное возрождение, весь искренний энтузиазм за редким исключением был использован в рамках трех конкурировавших политических стратегий. Все они сформировались в метрополии, то есть в Москве.

 

Одна стратегия в свете неэффективности и неконкурентоспособности системы «развитого социализма» предполагала возможность быстрого и ограниченного усвоения некоторых западных политических и экономических форм в контексте прежних целей и задач сверхдержавы. Вторая состояла в том, чтобы через управляемый хаос на периферии (в первую очередь межнациональные конфликты) вернуться к более авторитарной модели управления, доказавшей в прошлом свою эффективность. Победила третья, самая рациональная стратегия. Она исходила из того, что московская метрополия больше не могла тянуть одновременно и геополитическую роль, и обеспечение по всему СССР даже весьма скромных условий жизни, сложившихся к началу 70-х. Следовало сбросить с метрополии ношу периферии с ее быстро растущим, особенно в Средней Азии, населением. Сбросить социальную ответственность за население «национальных» республик и радикально переформатировать СССР, выкинув «национальные» республики за границы государства. После этого где-то сразу, где-то постепенно взять под контроль добывающую отрасль, крупные промышленные предприятия, коммуникации, силовые структуры и сферу безопасности. Через систему рыночной экономики создать для метрополии и тесно связанного с ней крупного капитала «буферные территории» как рынок сбыта, источник прибыли, а также поставщик дешевой рабсилы в неограниченных размерах.

 

За двадцать с лишним лет эта грамотная стратегия во многом вырулила на нужное направление. Справедливости ради надо сказать, что противников у этой стратегии по сути не было. За исключением республик Прибалтики, «Запад» никогда не предпринимал реальных стараний включить другие постсоветские территории в свою «зону влияния», взвалить на себя ношу ответственности. Ему было гораздо удобнее, чтобы Москва сама ограничила или даже тихо ликвидировала возможные очаги потенциально непредсказуемого суверенитета, что принесло бы ей краткосрочные выгоды и долгосрочные проблемы. «Запад» только взял в фокус внимания определенные фрагменты, вроде каспийской нефти.  

 

В большинстве бывших союзных республик группировки, которые действовали на основе биологических инстинктов, быстро разграбили то, что в советское время называлось общенародным достоянием. Дальше у награбивших возник заказ на политику, а именно – возникла заинтересованность в наведении минимального порядка, который смог бы предотвратить обесценивание или потерю их собственности в результате полного распада общества или социального бунта. Такой порядок в бывших национальных союзных республиках могла гарантировать только внешняя сила, способная заниматься политикой.

 

Иметь дело с привычной метрополией для большинства группировок оказалось удобнее и безопаснее – ясно, с кем и как договариваться, кому и что обещать. Таким образом, возникло два встречных вектора: один во имя политического интереса, другой – во имя биологического. Вектор из метрополии - в стратегических интересах колонизации периферии. Вектор из постсоветской периферии – в шкурных групповых интересах. Даже там, где, как в Армении, движение в сторону сотрудничества с бывшей метрополией теоретически могло быть выгодно из военных и экономических соображений, вектор только прикрывался этими лозунгами. А на деле имел целью легитимизировать через прислуживание Хозяину предшествующее разграбление собственности и узурпацию местных властных полномочий.

 

Что касается народа… Вспоминаю историю, которую слышал про одного дальнего родственника. Когда тот был еще подростком, он приставал к отцу, чтобы за столом ему позволили пить вино вместе со взрослыми мужчинами. И однажды отец решил его проучить – разрешил выпить, сколько захочется. Потом мальчику стало так плохо, что он больше в жизни своей не притрагивался к спиртному. Нечто подобное проделывают и с новой государственностью. Разница тут только в том, что речь идет не об отце, а о Хозяине, и под видом вина (свободы и независимости) наливается пойло самого низшего сорта. В результате народы должны на срок жизни нескольких поколений с отвращением отвернуться от свободы, независимости, национальных идей.

 

В Армении агитируют за отставку высших руководителей или за честные выборы. Конечно, смысла в этом больше, чем в советское время - в желании иметь патриотов на постах Первого секретаря или председателя Совмина республики, желании «честных выборов» в местный Верховный Совет. Но сегодня точно так же сложившаяся система с внешним Центром от этого не изменится, даже если она не зафиксирована в Конституции. Будут немного разумнее застраивать Ереван, немного бережнее относиться к природе, чуть меньше станет коррупции. Но Армения по-прежнему останется пальцем, которым шевелит хозяин пальца. Если у хозяина случится цирроз печени или он попадет под трамвай, хлопоты о пальце окажутся напрасными.

 

Главная цель должна заключаться в превращении пальца в отдельный организм с руками, ногами, головой и всеми другими положенными организму органами. С момента Декларации о независимости, наоборот, биологический элемент во власти сделал все, чтобы этого не случилось. И если бы прежняя метрополия не вернулась, они бы обратились по другому адресу, в другую столицу. И не успокоились бы до тех пор, пока бы не отдали весь суверенитет под личные гарантии.

 

Речь не о том, что неправильно требовать отставки «первых лиц», честных выборов, проводить гражданские акции в связи с защитой природы, Крытым рынком, платой за проезд. Все зависит от главного политического лозунга, который будет объединять все действия. Какова во всем этом политическая составляющая? Что считается корнем проблемы? Считать корнем проблемы первых лиц государства, правящую партию, олигархов, эмиграцию, блокаду – это все равно, что видеть цель шахматной партии во взятии как можно большего числа пешек. Это детали системы, ее следствия, но не сама система. В данном случае все требования правильно выставлять в контексте основной задачи – создания суверенного национального государства. Если лишить «пешек» опоры на «короля» и «ферзя» за пределами страны, вся старая партия, наконец, закончится.

 

Надо понять, что массовое отвращение к политике – это составная часть того трюка, который должен был закрепить результаты ограбления народа и узурпации власти. Чтобы не оставаться одураченной «массой», людям придется участвовать в политике, помочь росту политических сил и мобилизоваться вокруг них.

 

Все страхи по поводу того, что именно теперешнее положение устраивает внешние Центры, и за попытки обрести суверенитет все армяне будут сурово наказаны, оправданы только в том случае, когда политическое движение остается малочисленным и маргинальным. «Идеи становятся реальной силой, когда овладевают массами». И с реальной силой вынуждены будут считаться все.
Мысли и позиции, опубликованные на сайте, являются собственностью авторов, и могут не совпадать с точкой зрения редакции BlogNews.am.
print Распечатать