Сильнейшим аргументом критиков евразийского интеграционного проекта является апелляция к рискам, которыми может быть чревато включение в состав нового Союза среднеазиатских республик. Такой аргумент нередко можно услышать не только от классических «антиевразийцев» типа националистов на Украине или унионистов в Молдавии, но и от тех, кто, в общем и целом, выступает за реинтеграцию на постсоветском пространстве.
Боязнь овощебаз
Действительно, даже те, кто не против объедения в рамках единого проекта России, Украины, Белоруссии, Молдавии и т.п., зачастую критично относятся к идее объединения с Туркменией, Киргизией или Таджикистаном. Ключевая проблема — боязнь всплеска трудовой миграции, в том числе и нелегальной, и связанных с ней негативных последствий: роста межнациональной напряжённости, формирования этнических преступных группировок и так далее.
В качестве примера того, что ждёт нас в случае такой интеграции, чаще всего приводят ситуацию с Россией, уже сегодня испытывающей серьёзные проблемы с мигрантами. И недавние события в Бирюлёво наверняка дадут скептикам лишний довод в защиту своей позиции.
Трудно отрицать очевидное: проблема мигрантов в России действительно существует. Однако вряд ли она связана лишь со спецификой взаимоотношений Российской Федерации со своими соседями.
Действительно, сегодня мигранты являются головной болью не только для России, но и для государств, находящихся в совершенно иной ситуации. Арабы во Франции и Великобритании, турки (и те же арабы) в Германии, латиноамериканцы в США, мигранты из африканских стран в Южной Европе — список можно продолжать. Не всегда спасает от наплыва нелегальных мигрантов даже отсутствие общих границ со странами, откуда исходят потоки переселенцев.
Принцип прост: если уровень жизни в стране существенно превосходит уровень жизни в других странах, где к тому же наблюдается положительная динамика естественного прироста населения, то в первой стране начинают появляться мигранты. Ту же Украину с Молдавией пока спасают от наплыва мигрантов не какие-либо таможенные барьеры, а тот простой факт, что здесь физически невозможно заработать достаточно много денег. Средняя зарплата на Украине составляет 400 долларов в месяц, тогда как в среднем в России — вдвое выше, а в Москве — вдвое выше, чем в среднем по России. Если по каким-то причинам уровень доходов украинцев или молдаван вырастет, здесь появятся и мигранты.
Да, мигрантам сложнее попасть на Украину, чем в Россию. Однако сложности вовсе не мешают тем, кто действительно видит в этом необходимость. В качестве примера можно привести Одессу и вьетнамских мигрантов: благодаря наличию здесь промрынка «7-й километр», на котором у вьетнамской диаспоры традиционно сильные позиции, группы нелегальных мигрантов из Вьетнама в южной Пальмире выявляют с завидной регулярностью.
Евразийская интеграция как метод профилактики нелегальной миграции
Современные государства — и далеко не только Россия — похоже, не имеют действительно эффективных рычагов по контролю за нелегальной миграцией. Потерпели крах попытки США построить стену на границе с Мексикой. Несмотря на самый жёсткий контроль, к европейским берегам регулярно причаливают суда с мигрантами из Африки.
Одной из причин этого является тот факт, что правительства стран, являющихся «поставщиками» мигрантов, официально либо неофициально заинтересованы в том, чтобы их граждане трудились за рубежом: денежные переводы гастарбайтеров являются важным источником национального дохода. Кроме того, уменьшается безработица в стране, а значит, и нагрузка на бюджет. Например, денежные переводы молдавских трудовых эмигрантов составляют порядка 25% от ВВП Молдавии. В этой связи какая-либо системная борьба властей республики с каналами нелегальной миграции представляется весьма затруднительной.
В свете вышеизложенного, для действительно эффективной борьбы с нелегальной миграцией государству следует обратить своё внимание не на следствие (собственно поток мигрантов), а на причину.
Так, борьба с нелегальной миграцией прежде всего должна начинаться с разработки комплекса мер по повышению уровня жизни в странах, откуда миграция исходит. Грубо говоря, если ехать за тридевять земель на заработки станет менее выгодно по сравнению с работой дома, то и поток мигрантов неизбежно сократится.
И в этом смысле присоединение среднеазиатских республик к евразийским структурам, например, к Таможенному союзу, может помочь. Действительно, какой смысл держать под Москвой нелегальную фабрику со штатом рабочих-гастарбайтеров, постоянно ожидая визита сотрудников ФМС, если эту фабрику можно вполне легально открыть, скажем, в Киргизии, и затем без проблем поставлять её продукцию на те же российские рынки?
С другой стороны, политику профилактики миграции следует вести на уровне правоохранительной системы республик, входящих в Союз: как той, куда едут мигранты, так и той, откуда они едут. Причём борьба эта должна происходить не только на границе, но и внутри республик, и включать в себя работу с родственниками гастарбайтеров, контроль за денежными переводами и так далее. Но всё это немыслимо без создания неких надгосударственных структур и объединений.
