- Я знаю, что этот враг не народ, -- сказал он. -- Будь это так, я сам был бы себе врагом. Народ повсюду одинаков: один народ не может ненавидеть другой -- тогда он ненавидел бы самого себя. Да и человек не может ненавидеть людей -- они тоже часть его самого, а он часть их всех. А если человек ненавидит себя, у него только один выход: уйти, покинуть мир, оставить других людей. Твой брат не хотел уходить, он хотел жить. И будет жить.
-- Как? -- спросил Гомер. -- Как он будет жить?
-- Не знаю как, -- сказал Спенглер, -- но я должен верить в то, что он будет жить. Может, он останется в тебе, в твоем маленьком брате Улиссе. В любви, которую вы ему отдали.
-- Нет, -- сказал Гомер. -- Этого мало. Я хочу его видеть. Простите, но я хочу егов видеть так же, как хочет мой брат Улисс. Я хочу видеть -- вот он ходит, вот он стоит. Чувствовать его запах. Разговаривать с ним. Слышать его голос. Слышать его смех. Даже ссориться с ним, как, бывало, мы с ним ссорились. А где же теперь я его найду? Как бы я его ни искал, я его не найду. Весь мир теперь стал другим. Все люди на земле стали другими. Они потеряли что-то хорошее, стали хуже. И в Итаке все переменилось потому, что мой брат больше никогда ничего здесь не увидит.
Они шли через парк возле тюрьмы, к стадиону.
-- Я не буду тебя утешать, -- сказал Спенглер. -- И я бы и не сумел. Но помни, что хороший человек не может умереть. Ты его увидишь не раз. На улице. В домах. Повсюду. На винограднике и в плодовом саду, в речной струе и в облаках, во всем, что делает мир для нас желанным. Ты почувсвуешь его во всем, что породило любовь, во всем, что создано для любви, во всяческом изобилии, во всем, что произрастает. Сам человек, его живой образ, может от нас уйти, его могут у нас отнять, но лучшее, что в нем было, остается. Остается навеки. Любовь бессмертна и дает бессмертие всему, что нас окружает. А ненависть умирает ежеминутно.
Уильям Сароян. Человеческая комедия.