“Варварское правительство Асада не продержалось бы и недели без щедрых военных поставок России”, а Путин читает нотации Америке с позиции морального превосходства, комментирует пресса США статью Путина в The New York Times (см. в “Юсисапайле” – Обращение В. Путина к американскому народу). В то же время статья Путина – “изящная попытка подыграть американскому обществу, уставшему устранять неустраняемые проблемы за рубежом”, замечает постоянный автор New Republic Юлия Иоффе.
The Guardian уточнила обстоятельства публикации статьи Владимира Путина в The New York Times. Путин сам решил написать статью и подготовил ее “основное содержание”, после чего “его помощники выработали текст”, пояснил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.
Готовивший публикацию редактор The New York Times Эндрю Розенталь рассказал, что к нему обратилось американское PR-агентство. “Я счел, что она [статья] была хорошо написана, хорошо аргументирована. Я не согласен со многими тезисами, но это не имеет значения”, – сказал Розенталь.
В США обсуждаемая статья “вызвала смятение среди политиков и комментаторов”. Так, председатель сенатского комитета по внешней политике Роберт Менендез заявил, что его “чуть не стошнило”. Песков сказал: “Мы рады, что есть и одобрительные отклики, и критика. Это означает, что никто не остался равнодушным”.
Путин однажды уже публиковал статью в The New York Times, в 1999 году она была посвящена “обоснованию кровавой военной операции” по подавлению чеченского сепаратизма, напоминает британское издание.
“Да, Владимир, Америка исключительна” – так озаглавил свой отклик корреспондент The Washington Post Юджин Робинсон.
“Читая лицемерную статью Владимира Путина об американской политике в Сирии, я представил себе российского президента сидящим за клавиатурой в очаровательном розовом неглиже”, – пишет Робинсон, напоминая о конфискации российской полицией сатирического изображения Путина в нижнем белье с выставки в Санкт-Петербурге. Художник Константин Алтунин после этого бежал из страны, желая избежать судьбы Pussy Riot.
“Поэтому, когда Путин пытается читать лекции “американскому народу и его политическим лидерам” с позиции морального превосходства, его невозможно воспринимать всерьез, – заявляет автор. – Что касается Сирии, зловещее и варварское правительство диктатора Башара Асада не продержалось бы и недели без щедрых военных поставок России. На руках Путина кровь десятков тысяч мирных граждан”.
Действительно ли президент Обама, который терпеливо дожидался многонационального решения, взял на вооружение идею американской исключительности? – продолжает Робинсон, комментируя фразу Путина: “Считаю очень опасным закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось”.
“Для меня концепция исключительности подкрепляет самый сильный аргумент Обамы в пользу военной операции в Сирии, – возражает автор. – Когда мы видим, как свыше 1400 мужчин, женщин и детей гибнут от отравляющего газа, нам не свойственно отворачиваться. Мы спрашиваем себя, можем ли мы что-то сделать. Мы взвешиваем затраты и преимущества, риски и выгоду, и делаем то, что в наших силах. Моральное оправдание удара по режиму Асада основывается на факте: если США ничего не сделают, никто не сделает”.
“Да, мистер Путин, можете называть это американской исключительностью. Лично мне она нравится гораздо больше, чем российская”, – заключает Робинсон.
По мнению постоянного автора New Republic Юлии Иоффе, в самом факте обращения Путина ” к американскому народу через голову американского президента” нет ничего плохого, но стоит вспомнить: когда госсекретарь Клинтон поощряла общение американских дипломатов с россиянами в социальных медиа, Путин был взбешен.
Тезис Путина “Россия с самого начала проводит линию на поддержку мирного диалога в Сирии” Иоффе отвергает: Россия старается “сохранить то, что нравится Путину, – статус-кво”.
Особенно приглянулся журналистке тезис Путина: “Закон остается законом. Его исполнение обязательно всегда – независимо от того, нравится это кому-то или нет”. Иоффе комментирует: “Россияне, от кассирши в магазине до президента Путина, знают, что есть способ обойти любой закон – было бы желание”. В России закон воспринимают как “дубину для селективного наказания”.
Еще одна цитата из статьи Путина: “Никто не ставит под сомнение факт использования в Сирии химических отравляющих веществ. Однако есть все основания полагать, что это сделала не сирийская армия, а силы оппозиции. Цель – спровоцировать вмешательство их могущественных покровителей из-за рубежа, которые в таком случае выступили бы по сути на стороне фундаменталистов”. Иоффе рассуждает: “Вот еще одна замечательная российская привычка: взглянуть в лицо фактам, а затем подвергнуть их “артобстрелу” – подростковому эпистемиологическому анализу, пока не окажется, что ничего не ясно и все непознаваемо”. Это не просто конспирология, а некий “искривленный постпостпостмодернизм”.
По поводу полемики Путина с фразой Обамы об исключительности Америки Иоффе пишет: Кремль сам использует идею российской уникальности. Помните термин “суверенная демократия”? Идея уникальности России – также основа “антизападной, антигейской волны” настроений.
В то же самое время Иоффе считает, что статья Путина – изящная попытка подыграть американскому обществу, уставшему устранять неустраняемые проблемы за рубежом.
Путин также присвоил главный аргумент Обамы, напомнив, что необходимость санкции Совбеза ООН – такая же правовая норма, как и запрет химического оружия. Сильная сторона Путина – он берет общепризнанные термины и понятия, переформулирует к своей выгоде и легитимизирует себя, считает автор.
В данной ситуации Путин достиг двух целей: дал отпор агрессии США и удержал Асада у власти. Обаме удастся, в лучшем случае, изъять у Асада химоружие. “Два-ноль в пользу Путина”, – резюмирует Иоффе.
По словам американского политолога Яна Бреммера, с которым побеседовал корреспондент La Stampa, Путин переигрывает американского президента на сирийском направлении, потому что у него есть все, чего недостает Обаме. “Стратегия, которая функционирует: он хочет удержать Асада у власти в Дамаске, и ему это удается. Вполне вероятно, что Асад останется в седле, и это успех Путина. Кроме того, Путин – единственный лидер, способный оказывать влияние на действия Асада. Наконец, у Путина лучший министр иностранных дел в G20: Сергей Лавров – прекрасный знаток механизмов ООН, он умеет играть жестко, но при этом рафинированный дипломат”, – восхищается президент Eurasia Group.
Отвечая на вопрос корреспондента о том, зачем Владимир Путин опубликовал статью в The New York Times, Ян Бреммер сказал: “Чтобы подчеркнуть, что он одерживает победу в сирийской партии. Это как почетный круг по стадиону после поражения самого важного соперника. Путин решил увенчать политическое поражение, нанесенное Соединенным Штатам, вторжением на территорию Обамы – прямым обращением к американцам. Это стало демонстрацией силы”.
Бреммер не думает, что Путин в состоянии трансформировать политический успех по сирийскому вопросу в геополитическую победу более широкого значения: “Он руководит слабой нацией. Умение лидера имеет значение, но имеет значение и сила его страны”.
