Армянские маршалы, участвовавшие в Великой Отечественной войне (Photo)

Военные подвиги армянских маршалов описаны довольно подробно, но отдельные эпизоды гражданской жизни прославленных офицеров остаются в тени.

В День Победы в Великой Отечественной войне Sputnik Армения предлагает ознакомиться или вспомнить истории из жизни военачальников, мало связанные с армейской службой.

О суровом и жестком характере Бабаджаняна хорошо известно. "Злые языки" утверждают, что будущего маршала еще с детства в селе называли "кяллагезом" (в переводе "отчаянный до сумасшествия").

По свидетельству односельчан, при встрече он "сначала бил, а потом здоровался". Но в военной школе ему из-за небольшого роста дали более ласковое прозвище "чуто", то есть малыш. Позже уже немцы назовут его "Черной пантерой".

Бабаджанян не переносил несправедливости и не прощал обид. По одной из легенд, однажды учитель незаслуженно его обидел на уроке, а он выхватил из сумки… маузер. Оружие у него отобрали. Позже он ушел из школы и приписал себе год в документах, поступив в Закавказскую военно-пехотную школу.

При этом сохранились воспоминания о том, что уже будучи маршалом, Бабаджанян охотно помогал односельчанам, даже если речь шла о том, чтобы копать картошку. Он часто навещал родное Чардахлу - "совсем не воинственное село", как он назвал его в мемуарах. Его визиты всегда становились событием.

Если к нему обращались: "товарищ маршал!", он перебивал: "называйте Амаз или дядя Амаз!".

Однажды, проезжая на служебной машине, он заметил мужчину, который косил траву. Велел водителю остановиться, вышел из машины и попросил дать ему покосить.

Выпить Бабаджанян тоже был не прочь, особенно местный самогон, который в народе называли "смерть ишака". Вместе с маршалом Баграмяном и односельчанами Бабаджанян выпили не одну такую литровую бутыль.

Командующий Одесским военным округом Герой Советского Союза генерал-полковник Амазасп Хачатурович Бабаджанян объезжает парадные расчёты (9 мая 1965). Москва

К сожалению, жена Бабаджаняна случайно сожгла адресованные ей письма, которые могли бы раскрыть личность "черной пантеры" куда лучше.

"Она на радостях (услышав новость об окончании войны, ред.) взяла сумочку с письмами отца, которые он в годы войны писал ей, и бросила в печку… Так у нас пропали бесценные воспоминания о нем, его переживаниях, жизни в военных условиях. Вы представляете, какое это было сокровище, уничтоженное мамой в минутном порыве!", - рассказала Sputnik Армения дочь маршала Лариса Бабаджанян.

Маршал крайне трепетно относился к боевой дружбе, фронтовые товарищи оставались с ним до последних дней жизни. Среди других маршалов Амазасп Хачатурович особо ценил и уважал своего земляка – Ованнеса Баграмяна.

"Помню, когда папа в присутствии Ованнеса Христофоровича хвалебно отзывался о нем, тот перебивал, мол, нет, это ты у нас герой, ведь ты еще и оружие в руках держал, в атаку бросался", — рассказывала дочь полководца.

При этом характеры у обоих маршалов были совершенно разные.

Выдающийся маршал в мирной жизни был добродушным человеком, хотя и любил дисциплину.

"Я вырос на его руках. Дед был очень внимательным, добрым, человечным. Все делал с улыбкой и никогда не повышал голос, даже если кто-то провинился", - рассказал в ходе приезда в Ереван внук маршала – Иван.

Он рассказывал, что никто не садился за стол, пока в комнату не войдет дед. Маршал не был привередлив к еде, но предпочитал покупать в Москве товары из Армении. Очень любил толму, шашлык и, если кто-то приезжал в гости, одевался в штатское, ездил сам на рынок и выбирал мясо. При этом не любил, когда его узнавали и хотели скинуть цену.

О его гостеприимстве ходили легенды. Однажды в Москве ему позвонили незнакомые армяне (муж и жена) – просто хотели познакомиться с горячо любимым маршалом. Баграмян их сразу же пригласил к себе домой.

Маршал Баграмян любил футбол и болел за команду "Арарат", а также любил лошадиные скачки. Как только у него появлялось свободное время, он любил проводить его на ипподроме. Учил внучку шахматам. Он хорошо разбирался в искусстве, литературе, внуки с ним много обсуждали новые театральные постановки, кинофильмы.

Баграмян оставался очень романтичным человеком даже на склоне лет. В свою будущую жену Тамару он влюбился, когда она уже была помолвлена с другим. Муж Тамары погиб на фронте, а Баграмян женился на ней, когда она находилась на последнем месяце беременности. Сына назвали Мовсес, а сам Баграмян всю жизнь считал его своим. Чуть ли не каждый день писал с фронта письма, а она при первой возможности - ездила к нему на передовую.

По рассказам детей Ивана Христофоровича, он оставлял записки для жены с подписью "люблю" по всему дому, даже когда у них уже были внуки. К супруге маршал относился очень трепетно. И остро переживал ее смерть. После кончины любимой жены он не мог оставаться в доме и переехал на дачу.

Очень показательный случай произошел однажды, когда помощница по хозяйству случайно прожгла его парадный китель. Женщина перепугалась в ожидании бури эмоций, но Баграмян спокойно его надел и пошел на парад. Вернувшись, сказал: "я прижимал левую руку к плечу, и никто не заметил".

Арменак Ханферянц - один из самых таинственных маршалов армянского происхождения. Его "перевоплощение" в Сергея Худякова стало одной из нераскрытых тайн советского периода, а информация до нас доходит весьма противоречивая.

Официальная историография утверждает, что родившийся в Карабахе маршал позаимствовал имя и биографию погибшего на гражданской войне друга. Эта легенда живет и в семье Худяковых.

К сожалению, Худяков прожил после войны совсем недолго. 14 декабря 1945 он был арестован, ему было предъявлено обвинение в "измене Родине", 18 апреля 1950 года Худяков был осужден и расстрелян. Уже после – в 1954 году его реабилитируют и восстановят в звании.

Армянский язык маршал, взявший русские имена и фамилию, применял в быту, но, по словам внука (который ссылается на рассказы отца), его знание особо не подчеркивал.

Что касается характера Худякова, то он бы довольно прямолинейным человеком и не боялся высказывать Сталину свое мнение о неподобающем поведении сына генералиссимуса.

"После очередной очень некрасивой выходки дед собирался идти докладывать Сталину, и бабушка его отговаривала", - рассказывал Sputnik Армения его внук Сергей.

Несмотря на успехи, по словам внука, политических амбиций у Худякова не было, он был военным с головы до пят. Маршалу было не чуждо определенное позерство. Например, он любил фотографироваться с рукой за бортом сюртука (наполеоновская манера).

При этом маршал не был высокомерным, на него не "давили" маршальские погоны. Когда Хамферянц поднимался по лестнице, то делал это с озорством, взбегал как мальчишка, а не степенный чиновник.

"В том числе поэтому, у него было прозвище, которым его наградила бабушка – "несолидный маршал"", - вспоминал внук.

Маршал инженерных войск, в сравнении с Баграмяном или Бабаджаняном, не так известен. Он получил маршальские погоны лишь в 1980 году, хотя прошел всю войну, начиная командиром саперной роты.

Военные сводки свидетельствуют о бесстрашии Аганова – даже при работе под сильным минометным или стрелковым огнем противника.

После войны он проявил себя как талантливый преподаватель в учебных заведениях Минобороны, а также в качестве начальника инженерных войск.

Отдельно хотелось бы обратить внимание на роль Аганова в ликвидации последствий Чернобыльской аварии.

Хорошо известный академик Валерий Легасов (член правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС) особо подчеркивал его профессионализм.

"Не могу не отметить, какую большую роль играл там маршал Ага­нов, со своими инженерными войсками, потому, что сплошь и рядом возникали задачи. Для того, чтобы пройти к той или иной отметке, протащить тот или иной шланг, нужно было пробить отверстия. При этом каждый раз, когда решалась задача, скажем, пробивать это от­верстие с помощью военно-инженерных средств, т.е. стрелять, нап­ример, из пушек соответствующего калибра, то каждый раз возникала опасность – не рухнет ли оставшаяся конструкция. Нужно было сде­лать соответствующие оценки, прикидки. И вот всю эту работу мар­шал Аганов и его подчиненные вели предельно четко, предельно ор­ганизованно, собранно и очень точно", - вспоминал Легасов.

Как отмечает член Академии военных наук РФ Анатолий Дьяченко, "мозгом и душой многотысячного коллектива военных инженеров был талантливый организатор и неоспоримый специалист и знаток инженерного дела маршал инженерных войск Сергей Христофорович Аганов".

Исакову, с детства полюбившему море, с трудом удалось пробиться на флот. Несмотря на окончание Петербургского технологического института, он попытался пробиться в Морской кадетский корпус. Позже он не без иронии будет вспоминать ответ на его прошение.

"В просьбе отказать. Зачем молодому человеку из Армении идти на морскую службу? Ну, ещё в сухопутное войска - дело другое... Но флот?! Не было пока адмиралов из Армении".

Но все изменила Первая Мировая и нехватка кадров - Исакову удалось стать "гардемарином" и взлететь по карьерной лестнице.

Осенью 1942 Исаков был тяжело ранен осколком от авиабомбы недалеко от Туапсе. Осколок пробил адмиралу ногу, а доставить в госпиталь в Сочи его удалось лишь через двое суток. Из-за начавшейся гангрены левую ногу пришлось ампутировать. Для этого в Сочи командировали главного хирурга ВМФ. Он и сообщил пациенту о неизбежности ампутации, Исаков в ответ попросил спасти голову.

Согласно одной из версий, находившийся в тяжелом состоянии Исаков неожиданно попросил у врачей стаканчик армянского коньяка. Поразмыслив, врачи решили не отказывать ему, возможно, в последней просьбе.

Иван Степанович выпил коньяк и уснул. Очнувшись от продолжительного сна, он, к счастью, пошел на поправку.

С тяжелым ранением Исакова связаны еще две истории, обе касаются Сталина. 24 июня 1945 года на торжественном приеме для всего высшего советского политического и военного руководства в Москве после Парада Победы многие маршалы, генералы и адмиралы произносили тосты за Победу и за Сталина.

Исаков тоже хотел выступить, но из-за отсутствия ноги адмиралу было трудно выйти из-за стола и пройти вперед. Сталин это заметил: он сам подошел к Исакову и предложил всему залу выпить за здоровье флотоводца.

Через год после войны однажды поздно ночью Исакову неожиданно позвонил Сталин. После недолгого разговора он спросил адмирала, как он отнесся бы к решению вернуть его на должность начальника Главного штаба ВМС.

Исаков ответил: "Товарищ Сталин, у меня нет ноги, в таком состоянии трудно находиться на корабле".

Но у Сталина был готов ответ: "Лучше, чтобы на посту начальника штаба был человек без ноги, но с головой, чем с обеими ногами, но без мозгов. Не надо благодарить за доверие, мы в вас верим".