Сегодняшнее руководство Армении не верит, верить не хочет и отказывается верить: ни в сильную свою страну, ни в её боеспособную армию

Летом 1988 года я стажировался в Киеве, в военной одной газете.

Один из местных ребят, журналист в капитанском звании, был в Сумгаите в марте того же года. Сразу после подавления там армянских погромов.

Узнав об этом, и что у него есть снимки оттуда, я его уговорил, долго очень уговаривал, мне их показать. Он их показал. Не все, далеко не все, но показал.

Мне было тогда всего 19 лет. До этого я не мог себе представить, что человек может такое сотворить с другим, себе подобным человеком.

Когда в книгах ты много раз читаешь про человеческую жестокость, это далеко и совсем не то же самое, когда воочию видишь дело его рук на глянцевой поверхности ужасающих чёрно-белых фотографий. Я и сейчас не верю, что человек способен подобное совершить. Двуногое существо может, а человек никогда.

Тридцать пять лет назад в городе Сумгаит советского, интернационального Азербайджана начали убивать с изощренной жестокостью часть его жителей и убивать только за то, что они — армяне.

Потом были еще погромы и убийства. Много убийств и много еще где.

Потом были Баку и Кировобад, Храморт и Марага. Потом была операция "Кольцо." Где людей насиловали, рубили топорами, скальпировали, поджигали. И снова только за то, что они — армяне.

Потом Гургена Маргаряна спящего зарубили в Будапеште. Потом была Апрельская война, война 2020 года и война прошлого года.

И снова десятки замученных наших ребят, стариков и женщин.

Я не верю и никогда не поверю, что с ними у нас когда-нибудь, но наступит мир, любовь, согласие и благоденствие.

Что подобно влажным мечтам первой армянской леди, мы когда-нибудь, но начнем и будем ездить друг к другу в гости на чай. Не верю.

В подобное после тридцати пяти последних лет может поверить только идиот, предатель и выродок.

Я верю только в сильную свою страну и боеспособную её армию, с которой всем: друзьям, тем более врагам, придётся считаться.

Но сегодняшнее руководство Армении не верит, верить не хочет и отказывается верить: ни в сильную свою страну, ни в её боеспособную армию.

Оно верит, что рано или поздно, но придёт с врагом к позорному и ублюдочному консенсусу.

Оно верит, что бредовые хотелки младшего Алиева рано или поздно, но закономерно закончатся.

Оно верит, что бесконечными уступками сможет однажды умилостивить и умиротворить такого вот врага.

Если, конечно, к тому времени от нашей страны, хоть что-нибудь, ещё останется.