Они готовы сдать и сдавать еще и еще, из интересов, из территорий, лишь бы подольше оставаться этой самой, вожделенной властью

Каждое утро я встаю и начинаю проживать день с чувством собственного национального позора и национального унижения.

За то, какая есть сегодня моя страна. За власть, которая сегодня есть у моей страны.

Абсолютно рафинированная, антинациональная и антигосударственная власть. Готовая сдать и сдавать еще и еще, из интересов, из территорий, лишь бы подольше оставаться этой самой, вожделенной властью. Фантастически беспомощная и ничтожная. И сказочно беспринципная и лживая.

Которая всё и сотворила с нами и со страной сегодня.

За пленённый и живущий в неволе Гадрут. За турецкий и азербайджанский флаги, развевающиеся в Шуши.

За два современных и с иголочки вражеских аэропорта в Варанде и Ковсакане. За новенькие и асфальтированные дороги, которыми враг в режиме нон-стоп продолжает устилать захваченную часть Арцаха.

За спичи и речи Алиева, которые десять лет назад ему бы и в страшном сне не приснились.

За его лоснящееся и самодовольное лицо в осквернённом Казанчецоце. За вновь снесенный купол нашего, самого знакового и многострадального храма.

За тысячи погибших наших парней. За замученных стариков и женщин. За пленных до сих пор армянских солдат в Баку.

За так и неотомщенных Ануш Аветян и Ирину Гаспарян.

За обстрелянный и разрушенный Джермук. Расстрелянную хрустальную жемчужину Армении.

За то, что Севан и Горис им виден невооруженным уже глазом. Севан и Горис.

За Сюник, где есть и стоит теперь нога вражеского солдата.

За тела наших ребят, которые лежат до сих пор там и которые враг так и до сих пор не даёт нам забрать. Потому что, может себе это позволить и сделать.

За всё это. Я начинаю каждое утро жить еще один день с чувством собственного национального позора и национального унижения.