Естественно, я часто и подолгу думаю о ситуации в Сирии. И вот что я понял: это тот конфликт, где я против всех.
Я против Асада, который ухватился за власть и не желает отдавать ее, убивая своих собственных граждан. Не лично, конечно, убивая, но он же отдает приказы.
Я против разнообразных и разношерстных повстанцев, которые рвутся к власти, убивая своих же сограждан – и своих будущих подданных, править которыми они надеются.
Я против западных правительств во главе с США, готовых напасть на очередную страну Ближнего Востока, потому что эта нападение приведет к новым жертвам и разрушениям.
Я против России, которая, собственно, и сама против западных правительств во главе с США. Российское невмешательство тоже ведет к новым жертвам и разрушениям.
Я за простых сирийцев, которых убивают правительство и повстанцы, которых, если Запад ударит по Сирии, будут убивать и западные военные. Но часть этих самых простых сирийцев, принимающая участие в конфликте, убивает других сирийцев, и конца этому не видно…
Буду откровенен до конца: у меня есть чуточка симпатии к Асаду, потому что его правление (до начала восстания), как и правление его отца, было отмечено некоторой толерантностью к христианам, что давало возможность армянской общине жить в относительном спокойствии. Но каким бы ни было следующее правительство, армянская община Алеппо если и оправится от нанесенного ущерба, то очень нескоро – для этого потребуются десятилетия. А может и вовсе не оправиться.
И все равно, эта симпатия не снимает главной проблемы.
Чего мне хочется, так это того, чтобы гражданская война в этой стране закончилась, как можно скорее. Подумайте только: за два с половиной года погибло уже более 100 тысяч человек, и каждый месяц гибнет около 5000 людей – это, главным образом, простые сирийцы. Около двух миллионов человек стали беженцами. Еще больше – перемещенными лицами, то есть беженцами внутри страны.
Но я понимаю, что от того, что я за них, ситуация никак не изменится. Она сейчас в глухом и трагичном тупике. Разрешить ее не могут ни власти и повстанцы, ни западное вмешательство, ни российское невмешательство.
