"Когда в политических опросах теряется самое главное - анонимность, ты не получаешь искренних ответов", - отмечает в беседе с корр. "ГА" социолог, академик НАН РА Геворг ПОГОСЯН.
- На днях в беседе с Владимиром Познером Роберт Кочарян, отвечая на вопрос о политических соцопросах, заявил, что не следит за рейтингами, ибо в Армении нет социологии. "На цифры не надо обращать внимания, потому что чрезвычайно высок процент людей, которые вообще отказываются говорить. Социологи мне говорят, что при таком количестве отказников ты не можешь получить общую картину, она будет деформирована настолько, что доверять такого рода исследованиям бессмысленно". Что скажете?
- Из ответа Кочаряна очевидно, что он не доверяет публикуемым социологическим исследованиям. Думаю, есть и какие-то другие исследования, которые не публикуются, они делаются для внутреннего пользования, но о них бессмысленно говорить, потому что они закрытые. Понятно, закрытые опросы делались всегда, но они в принципе не должны нас интересовать. В контексте общественного мнения есть свои законы. Если ты изучаешь общественное мнение, то результаты должны быть возвращены этому обществу, чтобы оно тоже могло понять, что к чему. Ибо то, чем занимается социология, конкретное изучение общественного мнения - это зеркало, в которое общество может смотреться, чтобы лучше себя познать. Если эти данные скрываются, это уже нехорошо. Если данные искажаются, это еще хуже, значит, налицо манипуляция, искаженное, искривленное зеркало.
- А правда то, что сегодня наши сограждане действительно не хотят отвечать на вопросы в ходе соцопросов? Если да, то с чем это связано?
- Да, правда, действительно многие отказываются отвечать. С профессиональной, социологической точки зрения проблема в том, что в условиях коронавируса исследования проводятся по телефону, во всем мире это так. Между тем телефонные опросы, если они касаются политики, особой достоверностью не отличаются, тем паче в Армении. Потому что если учесть, что право полиции прослушивать телефонные разговоры принято у нас парламентом аж на законодательном уровне, то неудивительно, что люди не хотят принимать участия в телефонных соцопросах. По сути, это вообще лишает их смысла - речь об опросах, имеющих политическую компоненту. В условиях такой политической ситуации в Армении, когда идет преследование инакомыслия, когда арестовывают митингующих, когда против прессы разрабатываются новые законы, имеющие целью просто зарубить свободу слова, простые граждане сто раз будут думать, прежде чем высказаться.
Армения превратилась в полицейское государство. Скажем, вы спрашиваете респондента о его политических симпатиях. Какая гарантия, что он вам искренне ответит? Он не знает, кто вы на самом деле, откуда, почему вы позвонили именно ему? Он скажет, что не поддерживает Пашиняна, а потом попадет в черные списки. Есть сугубо профессиональный нюанс, заключающийся в том, что, когда вы кому-то звоните, не важно, выбран номер случайно или нет, номер телефона фиксируется. И, поскольку все опросы преимущественно проводятся по мобильной сети, то понятно, что номер телефона привязан к паспортным данным человека. И всю информацию о нем можно считать. То есть это не анонимные вопросы - вот в чем проблема. Они кажутся анонимными, но это не так, а когда в политических опросах теряется самое главное - анонимность, ты не получаешь искренних ответов.
- Выходит, социология в такой ситуации действительно не может принести реальной пользы в столь судьбоносный для страны период?
- Социальное дистанцирование в условиях коронавируса создает огромные трудности не только для социологии, но и для журналистики, и политики, и оппозиционных сил, которые не могут собрать достаточного количества людей на митинги (ведь не секрет, что многие хотели бы участвовать, но боятся заболеть). Последствий - целый шлейф. В этих нелегких условиях проведение достоверных социологических исследований требует очень высокого профессионализма и неангажированности. Должны быть действительно независимые, профессиональные социологические центры, причем несколько, чтобы можно было сравнить результаты исследований в тех форс-мажорных условиях, в которых мы живем, в условиях полицейского государства и при коронавирусе. Все факторы нужно учитывать.
- Насколько велика вероятность того, что какие-то якобы проведенные соцопросы и их результаты, вбрасываемые в соцсети, просто фейковые?
- Вероятность колоссальная. Смотрите: допустим, кто-то хочет совершенно честно провести соцопрос по интернету, забрасывает вопросы, получает ответы, скажем, 300-400 человек, считает проценты и выдает результаты. Даже при честном, искреннем подходе надо четко осознавать, что никакой репрезентативности и достоверности в таком опросе быть не может. Потому что речь идет об ограниченной группе людей, которые на твоей странице тебя читают и тебе ответили. То есть это не портрет общества. Плюс могут налететь со своими ответами фейки, превратив опрос в манипуляцию. В итоге все выльется не в изучение общественного мнения, а в манипуляцию общественным мнением. Плюс к тому, возвращаясь к телефонным опросам, скажу, что часто они превращаются в так называемый нюрнбергский опрос - есть такая форма в социологии, когда опрашиваются знакомые, близкие родственники, друзья. Я провожу соцопрос, звоню вам, потому что я вас знаю, потом - еще кому-то. При этом можно задействовать довольно большое число респондентов, но результаты такого опроса также не будут отражать картину, мнение общества, а только определенный, скажем так, фрагмент. Я думаю, в той ситуации, в которой мы сегодня живем якобы в преддверии выборов, будет много подставных фейковых опросов с целью манипуляции общественным мнением. Конечно, было бы лучше, чтобы этим занялись серьезные центры, дорожащие своей репутацией и авторитетом, чтобы они проводили опросы, за которые потом не будет стыдно отвечать после выборов. Другого выхода нет. Иначе нас ждет такой раздрай, столько фейков хлынет в прессу, что социология будет просто девальвирована полностью.
- Считаете, что внеочередные парламентские выборы состоятся 20 июня?
- Очень сомнительно. Я думаю, что насчет выборов - это очередной вброс. Потому что: а кто принял решение? Парламент не принимал, президент не принимал, а премьер, по Конституции, не уполномочен назначать выборы. Это еще одна сомнительная фейковая ситуация для отвода оппозиции от требований отставки премьера Пашиняна.
- То есть цирк продолжается…
- Ну конечно. Цирк у нас еще долго будет продолжаться, пока эта власть будет изображать из себя власть.
