В Москве состоялись переговоры между главой МИД России Сергеем Лавровым и его новым армянским коллегой Арой Айвазяном, для которого визит в Москву был первым и во всех отношениях естественным после подписанного 9 ноября трехстороннего соглашения между Россией, Азербайджаном и Арменией по прекращению войны в Нагорном Карабахе.
Сложилась непростая ситуация потому, что мировой дипломатии, в том числе Минской группе ОБСЕ, не удалось, во-первых, предотвратить войну, во-вторых, ее остановить. Были предприняты три попытки заключить гуманитарные перемирия, которые почти сразу же срывались конфликтующими сторонами. Ситуация изменилась только тогда, когда в режиме ручного управления президенты России Владимир Путин и Азербайджана Ильхам Алиев, а также премьер-министр Армении Никол Пашинян подготовили и подписали соглашение о прекращении войны, что и определяет сейчас сам ход событий в районе конфликта. Не случайно во вступительном слове перед переговорами со своим армянским коллегой Лавров заявил о начале выхода конфликта вокруг Нагорного Карабаха из горячей фазы, что имеет соответствующую дипломатическую специфику, ведь приходится практически наполнять конкретным содержанием и механизмами договоренность, позволяющую и беженцам, и внутренним перемещенным лицам вернуться к своим очагам, выстраивать логистику новых коммуникационных сообщений, что должно сыграть позитивную роль в оживлении экономической деятельности, налаживании повседневной нормальной жизни в зоне конфликта и регионе. То есть делать то, что не входит в прямые обязанности дипломатии, или делать это совместно с другими ведомствами.
Эту выявленную особенность сложившейся ситуации остро почувствовали в Европе, когда она осознала, что не располагает ни одним рычагом воздействия в регионе для прекращения вооруженной эскалации. Как пишет европейское издание New Eastern Europe, «после того, как Алиев показал, что единственным вариантом урегулирования таких конфликтов, как карабахский, является только силовой, все теоретические наработки представителей западной интеллектуальной дипломатии должны быть выброшены на свалку истории». Действительно, фактом является как провал дипломатических усилий на уровне международного сообщества, так и на уровне самих противоборствующих сторон. Недавно оказалось, что три сопредседателя Минской группы ОБСЕ группы «чудесным образом сохраняли единодушие в отношении мирного процесса», а сейчас это образец поверхностного отношения: великие державы не удосужились спорить по такому «неважному» вопросу, как Нагорный Карабах. Далее возникает вопрос о том, с какой стороны следует ожидать новых решений в конфликте — военных ведомств или дипломатических. Вот почему внешне итоги переговоров Лавров — Айвазян выглядят какими-то «неживыми», «натянутыми», обращенными больше в будущее и в сторону. Это важно понимать, так как речь идет и о способностях дипломатии не допустить печального развития событий в других «горячих точках».
Лавров на пресс-конференции с Айвазяном представил первоочередные задачи, которые необходимо решать в Карабахе. Он отметил, что Москва и Ереван «едины в том, что подписание заявления создает все необходимые условия для долгосрочного урегулирования нагорно-карабахского конфликта на справедливой основе в интересах армянского и азербайджанского народов, в интересах стабилизации ситуации на Южном Кавказе» (холостой ход — С.Т.). Российский министр также выразил удовлетворение соблюдением режима перемирия в течение практически месяца, процессом возвращения беженцев, продвижением в вопросе обмена погибшими, пленными и поиска без вести пропавших (но при чем тут дипломатия? — С.Т.). На первый план, по словам Лаврова, сейчас выходят задачи оказания содействия в восстановлении инфраструктуры, жилого фонда, здравоохранения, налаживания нормальной жизни, разблокирования транспортных коридоров, экономических связей в этом регионе. Все это должно сыграть позитивную роль в оживлении экономической деятельности, налаживании повседневной нормальной жизни. И далее: «Сейчас обсуждаются практические вопросы такой инициативы, в ее реализации будут участвовать многие российские министерства и ведомства».
Правда, есть вопросы с подключением к постконфликтной реабилитации региона профильных международных организаций. Но когда стороны заявляют о «необходимости формирования в регионе атмосферы доверия и сотрудничества на благо всех проживающих здесь народов и расположенных здесь стран», все понимают, что речь идет о решении задачи с перспективой на десятилетия, и раны, оставленные в душах армян и азербайджанцев, зарастут не скоро. В обозримом будущем, но, видимо, не сейчас, встанет вопрос о статусе Нагорного Карабаха, о том, как, с какой повесткой и когда начнет работу Минская группа. Главное сейчас для Москвы, Баку и Еревана — обеспечить устойчивость соглашения о прекращении войны в Нагорном Карабахе и блокировать те внутренние и внешние политические силы, которые вынашивают планы новой войны. Полагаем, что сторонам по силам решить и эту задачу.
