Министр иностранных дел России Сергей Лавров провел телефонный разговор со своим новым армянским коллегой Ара Айвазяном. Как сообщает Смоленская площадь, «стороны обсудили ход выполнения положений заявления лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября сего года, а также предстоящий 7 декабря сего года рабочий визит главы внешнеполитического ведомства Армении в Москву». Ранее, 21 ноября, Лавров уже побывал в Ереване в составе российской межведомственной делегации.
НАПОМНИМ, ЧТО ПРЕДШЕСТВЕННИК АЙВАЗЯНА НА ПОСТУ ГЛАВЫ МИД АРМЕНИИ – Зограб Мнацаканян вскоре после подписания трехстороннего соглашения между Баку, Ереваном и Москвой о прекращении войны в Нагорном Карабахе подал в отставку (премьер-министр Никол Пашинян квалифицировал это так: «Я его уволил»). Ее причины не были официально раскрыты, хотя МИД Армении выступил с опровержением заявления премьера о том, что «перед Ереваном ставился вопрос об отказе от карабахского города Шуши». «Ни на одном этапе переговорного процесса не было вопроса об отказе от города», – говорилось в комментарии ведомства, что нашло подтверждение и в заявлении президента России Владимира Путина российскому телевидению, в котором он рассказывал о многих деталях подготовки и подписания соглашения по Нагорному Карабаху.
Но нам представляется, что в этом случае речь шла всего лишь о поводе, который скрывает истинные причины проблем, возникших между главой правительства Армении и руководством дипломатической службы. Дело в том, что после смены власти в 2018 году в Ереване заявили об активизации так называемой многовекторной внешней политики и необходимости создания новых форматов отношений со странами-партнерами, включая Россию и даже Турцию. При этом Пашинян избрал в качестве ключевого актора в формировании внешнеполитической повестки армянскую диаспору. Так, выступая в августе 2019 года в Степанакерте, он говорил, что «бархатная революция 2018 года произошла во всем армянстве», тем самым подчеркивая значимость события, якобы выходящего за пределы государственных границ республики.
Так что не случайно тогда в Ереване начались активные дискуссии о выработке новых подходов в выстраивании взаимоотношений с Россией и Европейским Союзом, да и вообще с Западом. ЕС осуществлял не только финансовую помощь, но и техническое содействие и консультирование в реализации реформаторского курса Пашиняна. Более того, парламентская ассамблея «Евронест» приняла резолюцию о будущем программы «Восточное партнерство» и разработке «Стратегии Трио Плюс 2030», в рамках которой было предложено включить Армению в новый формат взаимодействия как единственное государство в Европе, которое с 2018 года перешло от «гибридного режима к демократии». По оценке ряда армянских экспертов, так определялась новая стратегия ЕС в отношении Армении, возведенная в ранг геополитического проекта.
Проблеме Нагорного Карабаха придавалось прикладное значение. Для реализации поставленных целей во главе МИД Армении и был поставлен Мнацаканян – кадровый дипломат с многолетним стажем, бывший до того постоянным представителем Армении в ООН, хорошо знающий Европу и располагающий там связями во многих властных кабинетах, умевший лавировать между острыми подводными камнями. Он должен был обеспечить плавную переориентацию Армении в сторону Европы и атлантической солидарности с США, желательно без осложнения отношений с Россией, переводя их в плоскость так называемого «оптимистического прагматизма». Возможно, когда-нибудь сам Мнацаканян напишет мемуары, в которых попытается объяснить причины провала нового курса Еревана. И расскажет, как так вышло, что в час начала карабахской войны Армения оказалась в «гордом одиночестве» и кроме Москвы ей никто по-настоящему не протянул руку, не оказал поддержки и конкретной помощи.
Вот почему сейчас важно определить, какой внешнеполитический курс будет стремиться реализовывать Айвазян в принципиально новых условиях, которые складываются в регионе после прекращения карабахской войны и появления в зоне конфликта российских миротворцев. Это есть в широком смысле цель предстоящего визита в Москву министра. Россия ориентирована на то, чтобы, как говорил Лавров в Ереване, «сохранять «целостность соглашения (о прекращении войны в Нагорном Карабахе – С.Т.) и его выполнение». При этом на Армению будет оказываться серьезное давление со стороны Запада, который решил «помахать кулаками после драки», повергая сомнению положения договоренности, выводя его либо в плоскость «российско – турецко-азербайджанского сговора», либо, как это делает генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, в плоскость исключительно «усиления российского присутствия в регионе».
Кстати, этот вопрос в числе прочих, как и «усиление военного присутствия России в бассейне Черного моря», значится в повестке начинающейся встречи министров иностранных дел НАТО. К консультациям на данном направлении альянс активно привлекает Грузию и Украину. Парадокс здесь в том, что интересы Анкары и Москвы совпадают: Турция даже как член НАТО не заинтересована в том, чтобы «общий» альянс стал доминирующей силой в Черноморском бассейне, что неизбежно снизит турецкое влияние. Об Армении вспомнили и в США. Заместитель госсекретаря США Стивен Биган провел телефонный разговор с Айвазяном, в ходе которого обсуждался вопрос политико-дипломатического урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Одновременно активизировалось внешнеполитическое ведомство Франции, выступает с заявлениями Германия и даже Великобритания, хотя эти две страны не обладают необходимыми ресурсами для проведения в регионе активной политики.
Однако итоги завершившейся карабахской войны кардинально изменили военно-политический расклад сил в Закавказье, что диктует Армении необходимость приятия новых внешнеполитических решений и конкретных действий в новой ситуации. Так что диалог Лаврова с Айвазяном обещает быть насыщенным и интересным. Рано или поздно дело перейдет к переговорному процессу о статусе Нагорного Карабаха. На долю армянской дипломатии выпадает немалая нагрузка.
