Но в Анкаре тем временем говорят о том, что «Турция воспринимает любую агрессию против Азербайджана как агрессию против Турции». При этом в заявлении повторяется странная словесная форма: «Турция, независимо от того, какой путь решения выберет Азербайджан для урегулирования нагорно-карабахской проблемы, всеми своими ресурсами будет поддерживать Азербайджан в этом направлении». Кстати, в ходе недавнего приграничного вооруженного столкновения между Баку и Ереваном в районе Товуза, которое могло перерасти в серьезный региональный вооруженный конфликт, Анкара заявила, что готова поддержать Азербайджан. Прав оказался глава МИД Нагорного Карабаха (Республика Арцах) Масис Маилян, который в интервью находящемуся в Барселоне информационному агентству Nationalia подметил, что Турция оказалась единственной страной из 11 членов Минской группы, которая «не занимала нейтральную позицию в отношении карабахского конфликта», в то время как страны-сопредседатели Россия, Франция и США строго придерживаются принципа нейтралитета. Более того, именно Москва сыграла решающую роль в том, чтобы приглушить приграничный конфликт между Баку и Ереваном.
В будущем историки найдут ответ на вопрос, почему президент Азербайджана Ильхам Алиев стал именно сейчас активно разыгрывать турецкую карту, реализуя заявленный принцип «одна нация — два государства». Наверняка для этого существуют серьезные причины внутреннего и внешнего свойства. Если говорить о внешнем факторе, то он очень неблагоприятный для Баку, о чем писала в конце прошлого года польская газета Gazeta Wyborcza, разбирая варианты решения нагорно-карабахского конфликта. Прежде всего, издание констатировало, что в Европе «значительная часть международной общественности воспринимает карабахские события как борьбу за право на самоопределение». Что накладывается на актуализированную проблему признания Геноцида армян в 1915 году, оцениваемую как продолжение борьбы «недорезанных» за выживание». В такой ситуации Азербайджану необходимо было для решения карабахской проблемы дистанцироваться от Турции, убедить «недорезанных пожать руку, держащую меч». Ничего подобного не происходит. Предлагаемые Баку сценарии урегулирования конфликта так или иначе ведут к выдавливанию армян из Нагорного Карабаха.
Теперь о некоторых принципиальных позициях, связанных с деятельностью МГ ОБСЕ. Согласно выданному ей мандату, группа, как недавно напомнил глава МИД России Сергей Лавров, не должна готовить решения по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. В ее задачи входит создание условий или высказывание предложений конфликтующим сторонам, которые сами должны искать компромиссные развязки. Поэтому критика в адрес Минской группы, которая неоднократно звучала и звучит со стороны Баку и Анкары, связана с подменой понятий и носит откровенно спекулятивный характер. Как и ранее сделанные предложения со стороны Азербайджана о включении в число стран — сопредседателей МГ ОБСЕ Турции и Германии. Анкара имела бы такой шанс, если бы ратифицировала известные Цюрихские протоколы октября 2009 года, предусматривавшие нормализацию отношений между Турцией и Арменией и открытие между ними границ. Но Баку допустил серьезный стратегический просчет, оказав давление на Анкару с целью развала цюрихского процесса. Хотя его реализация привела бы к тому, что Армения и Нагорный Карабах оказывались зажатыми между двумя тюркскими государствам с юга и востока.
Это открывало иные перспективы урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Правда, есть основания предполагать, что Азербайджан опасался того, что США, патронировавшие Цюрих, карабахскую проблему стали бы решать по своему сценарию. То, что было потом и происходит сейчас вокруг Минской группы, можно смело назвать дипломатической схоластикой. То азербайджанская и армянская стороны заявляют, что ведут переговоры на основе «Мадридских принципов», выдвинутых МГ ОБСЕ в 2007 году и обновленных в 2009 году. Потом о них почему-то забывают. После апрельской войны 2016 года появились Венские и Санкт-Петербургские соглашения, предусматривающие появление на линии соприкосновения конфликтующих сторон системы мониторинга и международных наблюдателей. Снова об этом забывают, переходя по взаимному согласию к практике реализации «малых дел». Но и они уходят. Когда же Армения заявила, что необходимо Степанакерт напрямую вернуть в переговорный процесс, у Азербайджана стали сдавать нервы, хотя предложение вовсе не означало признания какого-либо нового статуса Нагорного Карабаха. Просто такой ход событий диктуют теория и практика конфликтологии.
Баку часто заявляет, что Минская группа должна заниматься реализацией принятых в 1993 году СоветомБезопасности ООН четырех резолюций по Карабаху. А почему бы Азербайджану не заручиться еще одной новой и «свежей» резолюцией СБ ООН? «Такое невозможно, — говорят бакинские эксперты. — Страны— сопредседатели МГ ОБСЕ, Россия, Франция и США, являются постоянными членами СБ ООН и не пропустят решение, не станут менять существующий статус-кво». Отчего? Многие аналитики считают, что Азербайджан для завоевания международной поддержки должен апеллировать не только к нормам международного права, но и проводить внутренние демократические реформы, особенно по части определения для самого себя статуса Карабаха и перспективного видения возможного пребывания карабахских армян в составе единого государств. Но если следовать этой логике, то Алиев должен проститься со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом или дистанцироваться от него, ведь Анкара только консервирует ситуацию.
До тех пор, пока Азербайджан и Турция будут вести общую игру, Нагорный Карабах будет и дальше развивать свою независимость и государственность, при этом армянский вопрос на Ближнем Востоке скоро сольется с курдским. Поэтому складывается устойчивое ощущение, что все чего-то ждут, то ли каких-то предстоящих геополитических потрясений, то ли просто лучших времен.
