Нужно много лет заниматься проблемами Закавказья в целом и нагорно-карабахским конфликтом в частности, чтобы вновь заявить, что проблема урегулирования этого конфликта загнана в глухой тупик. Как пишет известный английский эксперт Томас де Ваал, «уже на протяжении десятилетий во всей Европе существуют только всего две страны, Азербайджан и Армения, находящиеся в состоянии войны друг с другом». Но это странная какая-то война. С момента подписания перемирия в 1994 году она только дважды и то кратковременно переходила в активную фазу — в апреле 2016 года в Карабахе и в середине июля сего года в районе Товуза на азербайджанско-армянской границе вне зоны нагорно-карабахского конфликта. Эти два эпизода остаются во многих отношениях загадочными и не проясненными. Многие эксперты не считают их случайными, полагая, что речь нужно вести о специально подготовленных операциях с конкретными сценариями и поставленными целями. Но кто ведет все же игру?
Выход из апрельской войны 2016 года на этапе военного противостояния осуществлялся под мощным давлением Москвы на Баку и Ереван. Дипломатическим обеспечением занимались страны-сопредседатели Минской группы ОБСЕ, которые подготовили и провели Венские и Санкт-Петербургские соглашения, что предусматривали создание системы мониторинга на линии соприкосновения сторон и появление международных наблюдателей. Объективно в случае реализации этих положений нагорно-карабахский конфликт еще более бы консервировался, а в перспективе события могли развиваться по косовскому сценарию. В начале октября 2016 года президент Азербайджана Ильхам Алиев выступил с интригующим заявлением: «На нас за закрытыми дверями оказывается давление с целью принудить к соглашению на признание независимости Нагорного Карабаха. Мы не раскрываем многие детали, потому что есть правила дипломатии. Азербайджан никогда не согласится на это».
По некоторым данным, с такой идеей выступал тогда госсекретарь США Джон Керри, вводя в единую политическую плоскость проблемы нагорно-карабахского урегулирования и многолетний палестино-израильский конфликт. Подходы США к урегулированию палестино-израильского конфликта — если рассматривать их как модель — выстраивались следующим образом: существования двух государств, Израиля (как еврейского государства) и Палестины (как государства палестинского народа). Если проецировать это на нагорно-карабахский конфликт, то Азербайджану могло быть предложено (по словам Алиева, «оказывалось давление») признать независимость Нагорного Карабаха. Не случайно в дальнейшем азербайджанский президент в диалоге с премьер-министром Армении Николом Пашиняном вообще снял с переговорной повестки Венские и Санкт-Петербургские договоренности. Это была вторая победа бакинской дипломатии, если первой считать вывод Степанакерта из переговорного процесса в качестве одной из конфликтующих сторон.
Что касается недавнего приграничного вооруженного конфликта между Азербайджаном и Арменией, то американское издание EurasiaNet считает, что, с одной стороны, Баку вроде бы «менее выгодно воевать непосредственно с самой Арменией». С другой, велика вероятность того, что «у Азербайджана могли быть геополитические мотивы лязгнуть зубами на международной границе, чтобы проверить на прочность военный союз между Ереваном и Москвой». Не случайно Баку потом стал остро и болезненно реагировать на новые военные российские поставки Армении. Но как бы то ни было, переговорная повестка по урегулированию конфликта, которая реализовывалась при посредничестве МГ ОБСЕ, фактически обнулена. По всем признакам именно такую цель ставил перед собой Азербайджан, если иметь в виду заявления Алиева о том, что «народу надоели бессмысленные переговоры и поэтому пусть те, кто занимается данным вопросом и выдвигает в эти дни свои посреднические предложения, подумают об этом».
С посредническими усилиями возобновить диалог на уровне глав МИД выступил министр иностранных дел России Сергей Лавров во время недавних переговоров со своим азербайджанским коллегой Джейхуном Байрамовым. С такой же миссией в ближайшее время отправятся в Баку и сопредседатели МГ ОБСЕ, хотя шансов мало, учитывая, что конфликтующие стороны представили несопоставимые подходы относительно мирного процесса. Президент Нагорно-Карабахской республики (НКР) Араик Арутюнян призвал граждан готовиться к войне, а не к переговорам, заявив, что для него неприемлем ни один из известных пакетов и договоров между Арменией и Азербайджаном. Аратюнян заявил: «Давайте быть реалистами и готовиться к войне, а не обсуждать тему переговоров. Переговоров не будет, я не вижу этого. Азербайджан не настроен на переговоры». Таким образом, ситуация на карабахском направлении оказалась в тисках «формулы Троцкого» — ни войны, ни мира.
У стран-сопредседателей Минской группы существует достаточно инструментов для сдерживания силового сценария развития событий, чтобы привести к сущностным изменениям. Но, как пишет американское издание The National Interest, «за прошедшие годы лидеры Азербайджана и Армении ни на шаг не отступили от устоявшегося националистического нарратива и, даже понимая стратегическую ценность мирного урегулирования, опасаются тех рисков, с которыми будет сопряжено движение в этом направлении». Сейчас остается надеяться на то, что будет сохранено очередное хрупкое перемирие. А что будет завтра?
