В популярном в 80-х годах "Ветерке" (в поселке Нор-Ариндж под Ереваном) мы ждали, пока уберут со стола, за которым только что сидел чемпион мира Юрик Варданян с угощавшими его приятелями. Ждали долго.
- А вот это можно не уносить, - перехватил руку официанта один из нас, и тарелочка с почти нетронутой черной икрой вернулась на свое место.
Примерно 40% еды, производимой в США, так никогда и не съедается. В Европе ежегодно выбрасывается 100 миллионов тонн пищевых продуктов. В Армении (в пропорции к числу жителей) проносят мимо рта ничуть не меньше. Исключение – 90-е годы, когда вокруг страны сжалось кольцо блокады, хлеб выдавался по карточкам, колбаса – по блату, икра – во сне. Потом вернулись к нормальной жизни.
Как отмечает глава независимого союза советников ФАО ООН профессор Пер Пинстрап-Андерсен, "если бы еда стоила, как Ferrari, мы бы ее холили и лелеяли". Но дело не только в этом. Дело еще и в особенностях национального характера, который надо менять, и чем решительнее, тем лучше.
Информирую для размышления. Руководители Всемирной продовольственной программы ООН предрекают миру голод библейского масштаба. Из-за пандемии коронавируса человечество может столкнуться с серьезной нехваткой продовольствия уже через несколько месяцев. Мы – та часть человечества, которая с заразой еще не справилась, справимся ли с ожидаемой напастью? Что делать, если прогноз сбудется? Первое и главное – не допустить такой поворот событий.
Не для запугивания, а трезвого понимания ради: "Я хочу подчеркнуть, что COVID-19 представляет собой не только глобальную угрозу здоровью людей, но и глобальную гуманитарную катастрофу. Миллионы гражданских лиц, живущих в зоне конфликтов, в том числе – женщины и дети, могут оказаться на грани голодания". Это говорит все тот же профессор Андерсен.
Сразу же обратим внимание на "гражданских лиц, живущих в зоне конфликтов". Да хоть в зоне вечно чистого неба и всеобщего благоденствия, до чего нам еще далеко! В среднем в мире теряется или используется не по назначению около трети всех произведенных продуктов питания. Между тем, накормить мир можно было бы, всего лишь наполовину сократив потери или отходы.
Оставим мир в покое, оглянемся вокруг, посмотрим, что же творится у нас самих. Смотреть предлагаю не в тарелку, чтобы увидеть, сколько из нее уходит в урну, а, к примеру, в кухонные шкафы, где ряды полупустых пачек с продуктами, срок годности которых истек. Закупали с запасом (тем более в период пандемии), выбрасываем без жалости, поскольку перебоев с поставками продовольствия не было, а было страстное желание перестраховаться.
Власть объясняла, люди не верили, но это уже другая проблема. Сколько ушло в ведро, мы не считаем, зато считают в Англии: там домохозяйки отправляют в урну примерно половину еще пригодной к употреблению еды.
Но это все – мелочи, ерунда на постном масле, которое тоже закупали спонтанно и до неприличия много. Главные потери образуются на пути от производителя к потребителю. Хранить армянскому фермеру в нужной кондиции выращенное и выработанное без современных складов негде, мощных холодильников и другой техники мало, реализовать все за день невозможно.
Куда девать то, что вот-вот станет негодным? В правильных странах все это, а также нераспроданные товары из магазинов и ресторанов распределяют среди малоимущих жителей.
Великобритания. Как сообщают СМИ, британская торговая сеть Waitrose решила свести к нулю показатель в графе "Выброшенные товары". Для этого она устраивает распродажу продуктов, срок хранения которых подходит к концу. Остатки передает благотворителям. И это – разумное решение.
Но и по истечении срока годности магазин старается не выбрасывать товар, а направляет его на заводы для сжигания.
США. В Бруклине пищевые отходы из местных школ и ресторанов принимаются для переработки. На заводе остатки еды смешиваются с канализационными водами, нагреваются и превращаются в метан и плодородный ил. Метан сжигают на местной электростанции, ил вывозят на поля. Это – правильный подход.
Армения. Заходим в любой ресторан, кафе, пиццерию в Ереване. Считаем: сколько человек за столом, сколько приносят на стол, сколько остается на столе? Делаем выводы. Или не делаем. Если делаем, становится грустно.
У экономиста-аналитика из Москвы Нарека Авакяна свой взгляд на проблему.
"Из-за активного роста населения в мире (нам пока это не грозит – С.Б.) и низких темпов роста мирового сельского хозяйства продовольствие дорожает в среднем на 5-6% ежегодно. Бороться с голодом надо, не улучшая логистику, а наращивая производство. Чтобы решить эту проблему, необходимо более активно наращивать производство основных сельскохозяйственных культур, и одну из главных ролей в этом должна сыграть Россия", - считает Авакян.
А эксперт по вопросам продовольствия Анна Любоведская убеждена, что проблема голода – политический вопрос.
"Одни страны заинтересованы в том, чтобы в других был голод, чтобы ими было легче управлять. Если бы у мира была политическая воля решить проблему голода, она давно была бы решена", - утверждает эксперт.
Есть над чем подумать.
…Из воспоминаний о незабываемых ереванских соседках.
- Глядя на тебя, можно подумать, что в стране голод, - говорила одна.
- А глядя на тебя, можно подумать, что голод по твоей вине, - отвечала другая.
Тетушка Лусик, третья соседка, дворовый авторитет, отзывалась:
- Вы обе дуры. Одна от жадности толстеет, другая – худеет. А вести хозяйство с умом не умеет ни та, ни другая.
Тетушка Лусик умела…
Из рекомендаций генерального секретаря ООН Антониу Гуттереша: необходимо удерживать торговые коридоры открытыми и обеспечивать непрерывность цепочек поставок сельскохозяйственной продукции.
Страны должны обеспечить гарантированный доступ к безопасным, питательным продуктам, особенно для малолетних детей, беременных и кормящих женщин, пожилых людей и представителей других групп риска.
Следует оказать поддержку детям, у которых больше нет доступа к школьному питанию. В настоящее время численность этой группы составляет около 352 миллионов человек.
