Tert.am побеседовал с директором Института ЕАЭС Владимиром Лепехиным о результатах состоявшейся 5 марта встречи президентов России и Турции в Москве.
- Господин Лепехин, 5 марта на фоне напряженности в сирийской провинции Идлиб состоялась встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. Чего хотели стороны и что они получили в результате?
- Тут нужно понимать, какая игра началась в январе этого года на Ближнем Востоке, конкретно на турецко-сирийской границе. На мой взгляд, Эрдоган играет не совсем свою игру. Он всегда был такой: политик, с которым очень сложно договориться о чем-либо, поскольку он предельно эгоистичен. И в силу внешнеполитических амбиций и внутриполитических проблем, он проводит такую многовекторную политику, постоянно меняя свою позицию.
Первый вопрос, который возникает в связи со встречей Путина и Эрдогана – это почему после того, как три года назад на Ближнем Востоке образовалась некая неформальная коалиция в составе России, Ирана и Турции по сирийскому вопросу в январе этого года Турция изменила свою позицию и проигнорировала некоторые договоренности с Россией по Сирии. Турция фактически ведет такие военные действия на территории соседнего государства.
На мой взгляд, это связано с тем, что 15 января этого года президент России Владимир Путин предпринял шаги в направлении суверенизации России: внесения изменений в Конституцию и смены правительства. И я думаю, что некоторым силам, особенно британцам, это не понравилось. Учитывая, что Турция и Великобритания всегда были исторически связаны, я думаю, что Турция использовала это для оказания давления на Россию и, в частности, на Путина.
Эрдоган, конечно, не слепая марионетка. Он понимает прекрасно с одной стороны, что нужно дружить с британцами, тем более, что сейчас они совместно, все-таки, развивают Трансанатолийский газопровод. Это в принципе проект для Турции, а британская British Petrolium хочет постепенно увеличить долю в этом проекте,а «Турецкий поток» является конкурентом для Великобритании в этом регионе.
Эрдоган, конечно, заинтересован, чтобы поддерживать отношения с Великобританией очень тесные, учитывая, что у него не очень хорошие отношения с Европой, с ЕС, и не самые лучшие отношения с Трампом. Он использует эту ситуацию для решения своих вопросов, то есть, обеспечить себе влияние в Сирии, одновременно укрепить свою власть, поскольку она держится на националистических настроениях в Турции.
Главный интерес сегодняшний Эрдогана заключается в том, что он хочет усилить свое влияние вообще в целом в мусульманском мире, в том числе в сфере бизнеса.
Сегодня очень много всевозможных углеводородных проектов и Ирак, Сирия и Ливия, но Турция в этом не участвует, и Эрдоган хочет участвовать в этом, поскольку мировой экономический кризис также сказывается сегодня и на Турции.
Естественно, руководство Турции ищет какие-то возможности для экономического развития. И поэтому они заинтересованы в том, чтобы быть с одной стороны транзитной страной, но, с другой стороны, контролировать все-таки нефтяной бизнес.
Мы знаем прекрасно, что эта ситуация в Ираке, Ливии, Сирии, то есть, участвуют американские, британские, российские компании, Эрдоган хочет, чтобы с ними здесь тоже считались, хочет тоже быть игроком, поэтому он проявляет активность.
Поэтому он приехал в Москву именно для этого, чтобы на встрече с Путиным прощупать его на предмет того, имеет ли Турция перспективы с точки зрения своей политики и бизнес –политики в регионе.
Поэтому они по определению ни о чем договориться не могли, потому что векторы разные.
Нужно понимать, что Россия сегодня на Ближнем Востоке является фактором стабилизации ситуации, не позволяет, чтобы там началась большая война, потому что Россия защитила законное правительство Асада, она всячески стремилась к тому, чтобы не началась война против Ирана, оказывая поддержку, и отношения России с Турцией строятся только на доброй воле РФ.
- В российско-турецких отношениях в последнее время наблюдается положительная динамика. Будут ли лидеры двух стран пытаться подорвать то, чего они достигли? Как по-вашему, какими в настоящее время являются российско-турецкие отношения?
- Вся положительная динамика держится только на доброй воле России, которая заинтересована в стабильности в регионе.
Россия удерживает три точки стабильности: она является гарантом того, что Сирия защищается, гарантом того, что не началась война с Ираном и нет войны в Нагорном Карабахе.
Это функции России, несмотря на все выходки Турции и непоследовательную политику.
- Турция снова пригрозила начать военные действия в Идлибе. Чего ожидать в будущем на Ближнем Востоке?
- Турки будут постоянно оказывать давление на Россию, чтобы добиться своих целей, а именно, участвовать в принятии решений в регионе.
Путин не пошел на условия Эрдогана, они ни о чем не договорились. То есть, Путин не ссорится, слушает Эрдогана, но при этом терпеливо объясняет свою роль, аргументы в пользу защиты Сирии, в пользу того, чтобы Турция прекратила военные действия на территории соседнего государства и так далее. А на предложения Эрдогана не идет. И поэтому Эрдоган будет продолжать все эти телодвижения, но это будет происходить, с моей точки зрения, до конца этого года.
Почему? Потому что сейчас все, что происходит на Ближнем Востоке или в Ливии, происходит в контексте избирательной кампании Трампа. Сейчас Трампу, США не до Турции, там другая совершенно игра, для них главный игрок – это Китай, главная угроза на сегодняшний день, и Эрдоган пользуется этой ситуацией для того, чтобы выторговать для себя максимум дивидентов всевозможных.
Речь не идет о территории Сирии, речь идет о том, чтобы контролировать процессы на границах, там где проживают курды, но самое главное – это быть той силой, с которой бы все считались, чтобы решать свои бизнес проблемы, чтобы удерживать свою власть в регионе.
Потому что местные националисты, на которых опирается Эрдоган, требуют проявления силы, и он должен продемонстрировать это.
Поэтому до конца года не произойдет никаких изменений: Эрдоган продолжит свои провокации в разных направлениях: в отношении своих коллег по НАТО, по ЕС, давить на Россию, делать вид, что ведет переговоры и так далее. Путин это понимает, поэтому терпеливо с ним беседует.
- Россия является стратегическим партнером Армении, а Турция - недружественная страна для Армении. Могут ли разногласия между ними на Ближнем Востоке также повлиять на нас, с учетом Карабахского вопроса также?
- Здесь нужно два момента иметь в виду. У России там есть стратегическую роль, от которой она не откажется: это быть гарантом безопасности, защищать законные государства и, соответственно, нести свои обязательства по отношения к союзнику, партнерами по ОДКБ, то есть, по отношению к Армении.
И пока Россия имеет влияние на Ближнем Востоке, никаких военных действий в Нагорном Карабахе не будет.
И, естественно, когда Путин ведет переговоры с Эрдоганом по любому вопросу: Сирии или Ливии, он всегда учитывает позицию Турции по нагорно-карабахскому конфликту, чтобы у руководства Турции не было иллюзий по поводу того, что они могут каким-то образом повлиять на конфликт в пользу Азербайджана.
За последнее время в позитивном смысле скорректировалась позиция премьер-министра РА Никола Пашиняна по Карабаху: Карабах должен быть самостоятельным субъектом в переговорах.
Я считаю, что это правильная позиция, шаг вперед. Точно так же Россия ведет себя во время переговоров по Донбассу, когда заявляет, что Донбасс является самостоятельной территорией.
Такая позиция Армении стабилизирует ситуацию, поскольку появляется новый субъект, пусть не гласно, но, тем не менее, появляется возможность, что в этом процессе будет учитываться и мнение самого населения Нагорного Карабаха. Это также означает, что Армения наконец-то нашла себя во взаимоотношениях с Минской группой ОБСЕ.
Я постоянно критиковал армянскую сторону за то, что она слишком доверяет Минской группе ОБСЕ, которая никогда не решит проблему, а будет «водить за нос» и Армению, и Азербайджан, обещая и тем и другим одно и то же.
Возникает новая конфигурация, при которой усиливается роль местных игроков. Моя позиция всегда заключалась в том, что проблему Нагорного Карабаха могут решить только местные державы региональные.
То есть, должны быть прямые переговоры Армении, Азербайджана, при участии Нагорного Карабаха с одной стороны, а с другой стороны, при гарантии объективности этих переговоров со стороны России, Ирана и Турции в формате 3 + 3, без Минской группы ОБСЕ и прочих людей, которые не имеют никакого отношения к интересам региона, а только запутывают ситуацию, занимаются демагогией.
