Переговоры президентов России и Турции — Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана — длились свыше шести часов и не могли быть легкими по определению. Да и Москве, по большому счету, было невыгодно загонять Анкару в угол и провоцировать резкие телодвижения. Достаточно того, что в итоге встреча состоялась именно в Кремле, а не в Стамбуле, на что изначально надеялся сам Эрдоган.
Европейцы боятся только миграционного кризиса
На самом деле внимательнее всех за развитием событий в кремлевском переговорном кабинете следили отнюдь не в Москве с Анкарой и Тегераном, и даже не в Дамаске или Идлибе, который собственно и был основной темой переговоров. Внимательнее всех отслеживали ситуацию в Брюсселе и в европейских столицах. В первую очередь в Париже, Берлине, Риме и в Афинах. А еще дотошнее будут анализировать результаты переговоров Путина с Эрдоганом в США.
Американцы, собственно, сами и спровоцировали этот очередной этап острой напряженности на линии противостояния сирийской и турецкой армий. И сейчас им ну очень интересно узнать, смогли ли они правильно спровоцировать Эррдогана, так, чтобы Турция завязла бы в идлибском анклаве по самое не могу, окончательно испортив отношения с Россией.
С европейцами все более-менее понятно. Им бы суметь откреститься от проблем с беженцами – а там уже хоть трава не расти. Ради того, чтобы Европу не захлестнула волна бедных и несчастных, среди которых если поискать, то найдется немало настоящих террористов, европейцы готовы платить. Готовы обострить свои отношения с Россией, с которой, по большому счету, при других обстоятельствах предпочли бы дружить.
Однако сейчас, когда десятки и сотни тысяч потенциальных мигрантов скопились у границ Турции с Грецией и Болгарией, Европа готова даже от контактов с Россией отказаться. Прямо поджилки трясутся, как ни подумают, во что могут превратить европейские столицы орды тех, кто прошел боевое крещение в Сирии.
Поэтому прямо накануне прибытия Эрдогана в Москву состоялся телефонный разговор между российским президентом Владимиром Путиным и председателем Европейского совета Шарлем Мишелем. После разговора еврочиновник в своем Twitter написал: "В ходе разговора с президентом России Владимиром Путиным я подчеркнул экстренную необходимость в устойчивом режиме прекращения огня в Идлибе и политическом решении для завершения войны в Сирии".
Можно подумать, его визави вовсе не для того собирался встречаться с турецким президентом, чтобы остановить кровопролитие в идлибской провинции. Однако и европейцу была высказана четкая позиция Кремля – эскалация вызвана агрессивными действиями террористических формирований, окопавшихся в этом районе.
В США боятся, что скоро настанет черед левобережья Евфрата
Как бы то ни было, если головная боль европейцев понятна и на самом деле актуальна, то по поводу Соединенных Штатов все гораздо сложнее. И игра, которую ведут американские дипломаты и спецслужбы, гораздо тоньше и, как говорится, "на долгую". Вашингтону уж очень нужно, чтобы на идлибском плацдарме Москва и Анкара жестко, с оружием, не на шутку схлестнулись.
Ведь сейчас американцы попросту не в состоянии оторваться от своих внутриполитических проблем накануне осенних президентских выборов. Зато потом, когда Трамп переизберется (а в этом с каждым днем все меньше сомнений), то он обязательно обернется к проблеме сирийской нефти и курдской Рожаве, которую буквально пестовали все последние десять лет.
И сейчас Вашингтону крайне необходимо, чтобы до осени у Москвы с Тегераном и Дамаском были бы жестко завязаны руки Идлибом, Турцией и протурецкими отщепенцами-боевиками, окопавшимися в сирийской провинции. В противном случае, если с Идлибом все "устаканится", то кадровые части сирийской армии обязательно повернут штыки в сторону левобережья Евфрата.
И тогда американцам там придется потесниться, если не полностью вывести свои войска. Даже тем, кто, видите ли, сторожит сирийскую нефть от сирийского же государства. И для того, чтобы Анкара завязла в Идлибе "по самые уши", американцы готовы на многое. И оружием, и с боеприпасами помогут, и морально поддержат, скажем, на подмостках СБ ООН.
Например, уже известно, что спецпредставитель США по Сирии Джеймс Джеффри буквально настаивает на том, чтобы США предоставили Турции те самые зенитно-ракетные комплексы "Пэтриот". Недавно с просьбой об этом к Вашингтону обращалась Анкара. Сейчас американцы пока еще юлят, Госдеп и Пентагон вроде бы спорят, предоставлять ли эти системы Эрдогану или нет.
Да и риторика англо-американских масс-медийных структур такова, что понятно одно – за океаном действительно обеспокоены: а ну как за закрытыми дверями кремлевского кабинета действительно смогут договориться о чем-то реальном?
Ну а что касается собственно Москвы и Анкары, интересы которых схлестнулись не только на идлибском плацдарме, но и за закрытыми дверями переговорного кабинета, то изначально ситуация действительно была аховая.
Изменения ситуации в Идлибе еще ждать и ждать
Несколько сотен потерь в живой силе у Сирии. Несколько десятков потерь – у Турции, имеющей вроде бы самую мощную армию в регионе. Больше десятка сбитых турецких боевых ударных беспилотников, потери бронетехники с обеих сторон. Несколько сотен (под тысячу) убитых среди тех самых боевиков, которых пытается прикрывать турецкая армия… Причем операция не получается. Тот же Серакиб все еще в руках кадровых частей сирийской армии.
Есть от чего буквально взбеситься турецкому президенту. В итоге Эрдоган рассудил, что поездка в Москву – меньшая "потеря лица", нежели военное поражение на идлибском плацдарме. И поехал. Причем в составе солидной делегации, в сопровождении "главных действующих лиц" — руководителя внешнеполитического ведомства и министра обороны. И собрав в кулак всю волю — это было видно по откровенно недовольному выражению лица Эрдогана. Однако российская сторона тоже подошла к ситуации со всей ответственностью. Как заранее и предсказал пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, переговоры оказались очень тяжелыми.
Накануне Путин провел совещание с членами Совета безопасности РФ. Главный вектор встречи предопределили следующие высказывания: "Ситуация в известной зоне в Идлибе обострилась настолько, что это требует нашего прямого личного разговора" (Путин) и "Наши решения и шаги, которые будут приняты сегодня, облегчат ситуацию в Идлибе" (Эрдоган). Переговоры в формате тет-а-тет между ними длились без малого три часа.
Затем наступил следующий раунд – в расширенном составе, с участниками делегаций. О чем договаривались, в принципе, было понятно: необходимо вернуть ситуацию в конструктивное русло сочинских соглашений. Результатов же пришлось ждать до конца. Думается, львиную долю времени переговорщики потратили на то, чтобы найти формулировки, которые стороны могли бы представить обществу. Так, чтобы по возможности не было бы победителей и побежденных. Актуально это, в первую очередь, для Эрдогана.
В итоге переговоры продлились свыше 6 часов. Результат — определенные точки соприкосновения найдены, совместный документ согласован. Понятно, что в переговорном кабинете пришлось действительно тяжело. Настолько, что о реальных результатах придется судить в ближайшие дни. По ситуации на идлибском военно-стратегическом плацдарме. Словом, договор достигнут, сторонам следует начать его выполнять.
Если Путин по итогам переговоров говорил недолго, то Эрдоган, конечно же, не отказался от предоставленной возможности "растечься мыслью по древу". Долго говорил о "режиме Дамаска", дорогом друге Путине, о страдающем населении Идлиба и так далее.
Текст меморандума уже зачитывали министры иностранных дел России и Турции — Сергей Лавров и Мевлют Чавушоглу. Прекращение огня в полночь, двенадцатикилометровый коридор по обе стороны трассы М-4, совместное патрулирование. Самое главное – стороны обязались уничтожить все признанные СБ ООН террористические группировки в Идлибе. Кажется, узел развязан, пора начать думать о левобережье Евфрата.
