Когда в Турции появилось сообщение о том, что президенты Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган провели телефонный разговор, а потом еще было добавлено, что они могут встретиться в Москве 5 или 6 марта, наступила определенная разрядка политических страстей, которые активно и старательно нагнетали турецкие издания. До сих пор они категорически отказывали Дамаску в праве самостоятельно принимать решения, заявляли, что за эскалацией и открытым военным противостоянием Сирии и Турции стоит именно Путин, что Анкара должна заявить о выходе из астанинского процесса. Одновременно в турецких социальных сетях нагнеталась антироссийская истерия с прямыми угрозами в адрес российских загранучреждений. Обывателю внушалась мысль, что «Запад поможет Турции», но в случае, если она откажется от альянса с Россией.
Однако этот тезис перестал срабатывать, когда стали известны итоги созванного по требованию Турции экстренного заседания Североатлантического совета на уровне послов. Заключительная пресс-конференция генсека НАТО Йенса Столтенберга транслировалась в открытом эфире по турецким телеканалам. Надо было видеть разочарованные лица сидящих в студии турецких экспертов, когда они выслушивали слова Столтенберга, не содержавшие никаких новых конкретных мер помощи Турции в связи с событиями в Идлибе. Было лишь подчеркнуто, что НАТО «способствует защите воздушного пространства Турции от ракетных атак с территории Сирии», вот только таких атак не было и нет. Ничего не дал Эрдогану и телефонный разговор с президентом США Дональдом Трампом, который выразил турецкой стороне соболезнования в связи с гибелью военнослужащих и обозначил поддержку ее усилиям «по деэскалации ситуации на северо-западе Сирии и недопущению гуманитарной катастрофы». После этого стало очевидно, что турецкому президенту не приходится рассчитывать на серьезную поддержку западных партнеров. И тогда Путин в очередной раз бросил ему «спасательный круг», согласившись на встречу с ним в Москве.
Вообще, нынешняя эскалация напряженности в Идлибе выглядит загадочно и нуждается в тщательном изучении, возможно, даже расследовании. Детали того, что произошло, только начинают выясняться. «Есть договоренности между нашими военными. И если бы эти договоренности соблюдались в полной мере, включая передачу точных координат нахождения турецких военнослужащих, таких трагедий можно было бы избежать», — заявил в этой связи глава МИД России Сергей Лавров. Кстати, эксперты, опрошенные «Голосом Америки» (СМИ — иностранный агент в России), также задаются вопросами. Турецкий политолог Керим Хас утверждает, что «Эрдоган через Идлиб решает прежде всего определенные внутриполитические проблемы, создавая образ внешнего врага, чтобы «еще больше консолидировать общество и усилить поддержку правящих кругов». По логике, «врагом» должен выступать Дамаск, правительственная сирийская армия, о чем недавно говорил глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. Однако, по Хасу, негативную реакцию граждан в связи с событиями в Идлибе определенные силы стали разворачивать в сторону России.
И это, подчеркивает эксперт, «не совсем было предугадано руководством Турции, которое желает сохранить возможность переговоров с российским президентом Владимиром Путиным». Более того, турецкое издание Cumhuriyet открыто пишет о существующем в рядах турецких военных недовольстве политикой Эрдогана в Сирии и не исключает возможность проведения в стране «переворота, протестов и даже восстания». Издание замечает: «У президента Эрдогана есть лишь два варианта действий. Первый — отдать турецкой армии приказ атаковать Идлиб и ликвидировать группы, классифицированные как террористические, во главе с «Хейат Тахрир аш-Шам» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Это будет означать выполнение положений сочинского соглашения. Второй вариант — осуществить свои угрозы, атаковав силы Сирийской арабской армии, что поставит под угрозу жизни более тысячи солдат в полностью окруженных турецких наблюдательных пунктах (их не менее 18) в районе Идлиба». Третий вариант предлагает бывший президент Турции Абдулла Гюль: отказаться от вмешательства в сирийский конфликт и теснее сотрудничать с Россией в части выработки дополнительных мер для нормализации обстановки на северо-западе Сирии.
Как считает ВВС, «сейчас нет ни одного внешнего игрока, за исключением России, который мог бы помочь снизить напряженность в регионе». Тем более что у Эрдогана нет хороших опций, особенно по части ограничения автономии, предоставленной курдским группировкам в Сирии, под контролем которых находится большая часть северо-восточной страны, что Анкара считает угрозой для национальной безопасности. Сирийский конфликт — это лишь один из элементов в таком раскладе и Турции необходимо искать лучшее решение. Но пока ясно следующее. Назначенное Эрдоганом на конец февраля наступление на позиции сирийской правительственной армии в Идлибе вряд ли состоится. Можно предполагать, что в ходе предстоящих в Москве переговоров между ним и Путиным будут достигнуты некоторые новые договоренности по Идлибу. Ситуация непростая, если иметь в виду то, что в этой сирийской провинции действуют боевики турецкого происхождения. С другой стороны, Эрдогану необходимо нейтрализовать усиливающееся давление турецкой оппозиции, поскольку армия несет потери. Идеальное решение: восстановить отношения с Сирией. Но готов ли к этому президент Турции?
