В Иране состоялись очередные парламентские выборы. Одновременно с ними проходили промежуточные выборы в Совет экспертов, состоящий из 88 мусульманских законоведов. В обязанности Совета входит избрание руководителя Исламской республики Иран. Окончательные итоги пока еще не озвучены, подсчет голосов продолжается, их подробный анализ еще впереди. Поэтому сейчас мы будем говорить о фактах, не вызывающих сомнений.
Согласно официальным данным, в выборах имели право принять участие 57,9 миллиона человек. Но, по сведениям министерства внутренних дел Ирана, явка оказалась рекордно низкой — 42,57% от общего числа зарегистрированных избирателей. Это на 20% ниже, чем на предыдущих выборах 2016 года. В этой связи президент Ирана Хасан Рухани заявил, что «с момента открытия парламента одиннадцатого созыва вы будете представлять не только лишь 42% проголосовавших, а всю иранскую нацию». Но это лозунг. В свою очередь, верховный лидер аятолла Али Хаменеи охарактеризовал явку как «ошеломляющую», предположив, что «враги Ирана пытались отстранить людей от голосования путем преувеличения опасности от вспышки коронавируса». Он назвал голосование «религиозным долгом» граждан. Тем не менее иранские избиратели в значительной мере проигнорировали призывы правительства к активному участию в выборах.
Если списывать все на западные СМИ, то Тегерану приходится признать их влияние на формирование общественного мнения в стране. Иностранные журналисты, действительно, проводят огромную работу по дискредитации международного имиджа Ирана, но попытки объяснять происходящее в стране только этим не выглядят убедительно. Становится очевидным, что иранское общество расколото, в нем существуют серьезные кризисные явления, связанные с перспективами социально-политической и экономической модернизации страны. При этом парламент может утратить позиции одного из «центров силы» в политической структуре управления страной, где многое, если не все, строится на принципах создания сдержек и противовесов.
В то же время итоги парламентских выборов в Иране станут замером соотношения политических сил, что в последующем может во многом определить дальнейшее развитие событий. Если принимать во внимание появившиеся предварительные данные, то по итогам выборов сторонники «либералов», которых возглавляет президент Рухани, получив всего 10% голосов, проиграли «консерваторам». Если сравнивать эти данные с итогами выборов в парламент 2016 года, которые проходили вскоре после подписания Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и когда с Ирана стали сниматься санкции, то тогда возглавляемые Рухани реформаторы получили 120 мест, а консерваторы — 86. Ныне ситуация может измениться в другую сторону.
Это выводит экспертов в сферу выстраивания прогнозов относительно дальнейшего курса Тегерана в сфере внешней политики. Одни считают, что нет оснований говорить о «реставрации режима Ахмадинежада», в смысле выхода Ирана из ядерного соглашения, что лидеры страны не будут предпринимать резких шагов, направленных на осложнение ситуации, станут искать возможности выхода на компромиссные решения. Другие, наоборот, уверяют в том, что «нужно готовиться к полной смене внешнеполитического курса Ирана», который «пойдет на более тесное сближение с Россией и Китаем», разыгрывая карту своего влияния в раскладе сил на Ближнем Востоке.
На наш взгляд, возможно и то, и другое. Пока же Рухани заявляет, что «иранская сторона готова к переговорам с ЕС по вопросам региональной безопасности», а Тегеран «не намерен стремиться к тому, чтобы ядерное соглашение перестало существовать, и не отказывается от переговоров с Европой по данному вопросу». Потому трогать ядерный договор и закрываться от инспекторов МАГАТЭ страна не станет. По крайней мере, до следующих президентских выборов 2021 года. А к тому времени на Ближнем Востоке «утечет немало воды». Очевидным является только то, что в Иране эпоха «реформаторства» Рухани завершается и шансов у его сторонников заметно влиять на ход событий через парламент становится меньше.
Но станет ли в будущем поддерживать Рухани так называемая «молчаливая часть общества», проявившая на выборах свое отношение к ходу событий, и станут ли для Ирана прошедшие парламентские выборы поворотным моментом с выходом на перекресток? Ответов пока нет.
