Глава МИД Германии Хайко Маас выступил с заявлением по Ирану. «У США и Европы различные подходы. Хотя США в одностороннем порядке отказались от ядерного соглашения и перешли к максимальному давлению, мы хотим добиться прогресса путем переговоров. Франция, Великобритания и Германия хотят сохранить соглашение, чтобы предотвратить получение Ираном ядерного оружия, — отметил он. — Угрозы и военная эскалация ничего не изменили. Мы хотим помешать разгореться пожару на Ближнем Востоке. Европейский союз полагается на дипломатию, а не эскалацию… И мы не должны делать вид, что ситуация сразу улучшится при смене режима в Тегеране извне».
При этом Маас специально подчеркнул, что «в Ираке все уже пошло не так». Если оценивать его заявление с сюжетной стороны, то оно распадается на две части. Первая — это оценка политики ЕС в отношении Ирана. Вторая — оценка потенциального хода событий на Ближнем Востоке, где может «разгореться пожар» в связи с намерением США провести «извне» смену «иранского режима». Так появляется вопрос относительно перспектив разрешения ситуации. ЕС, как известно, не поддержал выход Вашингтона из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) с Тегераном. Американцы стали вводить против Ирана жесткие санкции. В ответ Европа избрала путь так называемой челночной дипломатии. Президент Франции Эммануэль Макрон, поддерживая контакты с президентом Ирана Хасаном Рухани, выступил с инициативой подписания между США и Ираном специального соглашения. Эта инициатива была сорвана. В свою очередь премьер-министр Великобритании Борис Джонсон проводит консультации с президентом США Дональдом Трампом. Свое место в «дипломатическом ансамбле» ищет и канцлер Германии Ангела Меркель.
Но все пока безуспешно. Недавно был введен платежный механизм INSTEX (Instrument in Support of Trade Exchanges), созданный для обхода американских санкций в торговле с Ираном, но существенно ничего не изменилось. Появилась инициатива задействовать предусмотренный СВПД механизм разрешения споров, который предусматривает создание специальной комиссии в том случае, если одна из сторон соглашения нарушает его. Если в течение 15 дней спор не будет разрешен, то может последовать введение санкций на уровне ООН. Это отвергнуто Тегераном. Председатель парламента Ирана Али Ардашир Лариджани заявил, что «если Европа будет оказывать на Иран давление в связи с ядерной сделкой, то Тегеран пересмотрит свое сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ)». Напомним, что ранее Тегеран объявил об отказе от обязательств по ограничению объемов обогащенного урана, а также количеству и моделям центрифуг. Оценивая сложившуюся ситуацию, экс-министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль считает, что ЕС «в условиях иранского кризиса показал себя «бумажным тигром».
По мнению Габриэля, чтобы это изменить и достичь реальной деэскалации, «Европе нужно набраться смелости и быть готовой к политическому риску — в крайнем случае к политическому конфликту с нынешним президентом США». Он также предлагает, чтобы Европейский центробанк или национальные банки стран ЕС в ответ на соблюдение Ираном ядерной сделки и сдержанную реакцию на убийство генерала Касема Сулеймани предложили Тегерану многомиллиардные кредиты в ответ на соблюдение ядерного соглашения. Но к такому ходу событий Брюссель не готов, и его заявления воспринимаются всего лишь как «политические заклинания». Наверняка Иран предпочел бы, чтобы Европа по поводу его ядерной программы провела конференцию типа берлинской по Ливии, обозначила контроль над его досье, что позволило бы Тегерану осуществить политику широкого дипломатического маневрирования на европейском направлении. Не получается. Европа застыла в ожидании, выражая лишь озабоченность, не имея целостной картины происходящего в Иране или видения пути выхода из сложной ситуации, которая обуславливается, конечно, американским фактором.
Европа не в состоянии делать шаги в сторону выхода на передний фронт дипломатических действий в регионе. В то же время в ней, в том числе и в Германии, опасаются стать частью решения иранского кризиса потому, что, в случае дальнейшего расшатывания ситуации в Иране и вокруг него, кризис не ограничится только одним этим государством. В Берлине считают, что политика, направленная на изменение режима в Иране без политической стратегии, как заявил Маас, приведет к «пожару на Ближнем Востоке». И не только там. Возможная дестабилизация в Иране напрямую затронет и страны Закавказья. Китайский новостной портал The Paper, как и Bloomberg, предполагает следующий сценарий развития событий «после Сулеймани». США, проводя в отношении Ирана политику «на грани вооруженного конфликта», будут стремиться «развалить иранскую антиамериканскую и антиизраильскую «ось сопротивления» в Сирии», чтобы «оставить в регионе Турцию в качестве единственной союзной альтернативы для России», создать ситуацию, когда присутствие России в регионе будет иметь «исключительно «ограниченный тактический характер».
В этой связи утверждается, что «Ливия — это очередная ближневосточная шахматная партия, в которой Россия принимает активное участие с вовлечением Турции, что, по мнению немецкой радиокомпания Deutschlandfunk, является «беспрецедентным фактом». Задача США в том, чтобы не допустить вывода отношений между Россией и Ираном до уровня военно-политического стратегического партнерства, сковать возможности Москвы для маневрирования в альянсе с Анкарой и Тегераном. С другой стороны, США опасаются, что начало операции «Падение Ирана» выведет Россию не только на первую линию обороны этой страны, но и приведет к ее закреплению на линии исторических границ по Араксу. Это будет вынужденное решение, так как дестабилизация в Иране приведет к массе трудно прогнозируемых событий, в том числе и к падению барьера, сдерживающего экспансию сторонников ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Сейчас такой ход событий некоторым может казаться фантастическим или несколько преувеличенным. Но он возможен, и игнорировать его уже нельзя. В Европе это уже стали понимать.
