В канун нового, 2020 года президент Грузии Саломе Зурабишвили, комментируя итоги недавно состоявшейся в Праге очередной встречи представителя России сенатора Георгия Карасина со спецпредставителем премьер-министра Грузии по урегулированию отношений с Россией Зурабом Абашидзе, заявила, что «женевский формат политического диалога Тбилиси и Москвы превратился в технические встречи, тогда как нужно использовать все возможности дипломатии».
По ее словам, «мы где-то застряли в этих технических форматах, которые продолжаем, но ничего не меняется». Приветствуя освобождение задержанного в Южной Осетии за незаконное пересечение границы грузинского врача Важи Гаприндашвили, она привела Украину в пример того, как можно вести диалог с Россией по политическим вопросам. «Я, исходя из своего опыта, знаю два пути решения вопроса — либо война, либо дипломатия, — говорила она. — Третьего пути пока никто не придумал. Но мы идем по третьему пути в том плане, что просим наших друзей использовать свои дипломатические возможности в нашу пользу». Речь о том, чтобы «международные партнеры Грузии каждый раз поднимали ее проблемы в разговорах с Москвой о конфликтах». И уточнила: «Я могу сказать, что если будет возможность, то пусть это будет «нормандский формат», в котором Грузия будет со своими партнерами, так как у нас нет сил говорить один на один, и чтобы переговоры были результативными, чтобы мы не были в неравноправном положении».
Зурабишвили не в первый раз выступает с идеей изменения формата переговоров Тбилиси с Россией. Она оказалась исключенной из переговорного процесса по урегулированию отношений с Россией. Президент полагает, что ее дипломатический опыт, приобретенный во время службы в МИД Франции, оказывается невостребованным, нет такой политической площадки, на которой она могла бы развернуть свои способности. В то же время ее заявление обращено, прежде всего, к Германии и Франции, которые, как она полагает, должны быть более активно вовлечены в грузинские дела и в ансамбле которых она могла бы полностью раскрыться. Но это только политикам в Тбилиси снятся «европейские сны», а в Париже и в Берлине сейчас озабочены другими проблемами. Европейцы рекомендуют грузинским политикам самостоятельно налаживать диалог с Москвой. Но как это сделать Зурабишвили? Она запуталась не только в европейской политике, но и подорвала теплившееся на первых порах к ней доверие России. После победы на президентских выборах в 2018 году заявляла об отказе от любого сотрудничества с Москвой, говорила, что считает Россию «врагом Грузии и оккупантом». Аналогично вела себя во время июньских протестов, правда, потом стала вести себя несколько сдержаннее.
По всем признакам, президент явно вела в Грузии какую-то игру. Но она провалилась. Не случайно вице-спикер парламента Грузии Гия Вольский считает, что «желание и стремление правящей партии «Грузинская мечта» создать более эффективный формат переговоров с Россией не означает того, что это должно произойти за счет Женевских дискуссий». Что касается Москвы, то пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя ситуацию, напомнил, что «ухудшение отношений между Москвой и Тбилиси было спровоцировано весьма недружественной и агрессивной политикой и агрессивными действиями тогдашнего грузинского руководства», а говоря о возможностях применить подобие «нормандского формата» к российско-грузинским отношениям, заявил, что «у каждой структуры должен быть свой формат». Но проблема не только в этом. При всем том, что из Грузии продолжают поступать «новости», интерес в Европе к этой стране заметно падает, и мало кто там готов выступать в роли посредников в диалоге Тбилиси и Москвы.
Поэтому разговоры Зурабишвили о «нормандском формате» выглядят всего лишь как средство привлечения к себе международного внимания. Права лидер партии «Демократическое движение — Единая Грузия» Нино Бурджанадзе, когда говорит, что грузинские власти просто «не хотят выходить на прямой контакт с Россией, отказываясь от много мировых площадок, где две страны могли бы вести диалог». Да и в историческом плане Грузии не везет. Развязывая в августе 2008 года кавказскую войну, Саакашвили делал главную ставку на США, однако в итоге утерял контроль над Абхазией и Южной Осетией. Что касается Зурабишвили, то она стала президентом Грузии в момент, когда Европейский союз вступил в полосу затяжного кризиса и утерял главный смысл в диалоге с Грузией. В итоге президент становится «бесхозной и невостребованной» как политик, а все ее попытки продвинуть хоть как-то «грузинские дела» выглядят, по мнению официального представителя МИД России Марии Захаровой, «заложниками странных заходов некоторых политических сил».
Грузия продолжает свой бег по «меловому кругу». В условиях отсутствия дипломатических отношений диалог между Тбилиси и Москвой поддерживается лишь в рамках международных Женевских дискуссий и регулярных встреч дипломатов двух стран в Праге. Другого пока не дано.
