Попытки президента Франции Эммануэля Макрона актуализировать этот вопрос были блокированы президентом США Дональдом Трампом. После этого в турецких СМИ появились комментарии, в которых утверждалось, что президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану удалось «замотать» тему С-400 в дискуссиях по плану обороны Прибалтики и Польши, увязывая его с требованиями к союзникам по НАТО определиться в отношении Отрядов народной самообороны (YPG) сирийских курдов, которые Анкара считает террористическими. «Эрдоган выиграл время, — пишет турецкое издание Ahval. — У него появилась возможность для маневра, игра на других проблемах на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье». В свою очередь, The Times высказывало уверенность в том, что Вашингтон «не будет вводить санкции против Турции из-за С-400 благодаря закулисной дипломатии Трамп — Эрдоган, а также личной дружбе между их зятьями».
Однако этот сценарий не прошел. Комитет Сената США по иностранным делам всё же одобрил санкции против Турции, касающиеся ее финансового сектора, в пакетном варианте: в связи с проведением Анкарой военной операции на северо-востоке Сирии и покупкой С-400. Решения комитета обязывают Трампа ввести ограничения против лиц, причастных к военной операции в Сирии, в частности министра национальной обороны Турции Хулуси Акара. Такой ход, по сути, лишает Эрдогана возможности в дальнейшем выходить на компромиссные решения и не позволяет ему сохранить «политическое лицо». Анкара ответила. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу пригрозил свертыванием в стране работы американских военных баз, подразумевая под ними военно-воздушную базу Инджирлик и радиолокационную базу Кюреджик на границе с Ираном.
Правда, у Анкары есть надежда на то, что Трамп не подпишет санкционные документы, и тогда американских законодателей можно будет обвинять в подрыве отношений с таким важным союзником по НАТО, каким считается Анкара. В этой связи в заявлении МИД Турции говорится следующее: «Мы знаем, по каким мотивам в комитете Сената США по международным делам был принят законопроект, предусматривающий введение санкций в отношении нашей страны из-за нашей операции «Источник мира» (в Сирии) и С-400. Это связано с глубоким разочарованием, вызванным тяжелым ударом, который мы нанесли по проекту, тщательно готовившемуся в течение длительного времени». Под «проектом» имеется в виду западный сценарий создания курдского государства в Сирии.
Как видим, главная проблема во взаимоотношениях между США и Турцией не в российских ракетах. Всё значительно глубже и серьезнее, и оценивать ситуацию только с военной точки зрения не совсем верно, хотя С-400 часто воспринимается как «шахматный ход» Анкары в сторону создания системы, находящейся под полным контролем турецких военных. Проблема в том, что Турция ставит под сомнение цели турецкой политики США и Европейского союза как на двухстороннем уровне, так и на уровне Североатлантического альянса. Как считает турецкий эксперт Ибрахим Карагюль, Анкара вынуждена теперь защищать себя от НАТО, а члены альянса стали настороженно относиться к усилиям страны по расширению своего влияния, не только регионального. «От каких врагов НАТО защищает Турцию? — задается вопросом Карагюль. — Когда альянс последний раз встал на сторону Турции? Никогда!»
Американское издание Foreign Policy «решительное наказание Турции за приобретение российской С-400» объясняет тем, что «ее самоуправство может стать ужасным сигналом другим странам, которые станут пренебрегать американскими законами безо всяких последствий». Однако Эрдоган не позволяет использовать себя в качестве «мальчика для битья» и наносит ответные удары. Но как далеко он пойдет по этому пути? На днях состоялся очередной его телефонный разговор с президентом России Владимиром Путиным. Сообщается, что стороны высказались за «активизацию скоординированных усилий по борьбе с терроризмом в Сирии» и «готовы и далее оказывать содействие политическому диалогу» по сирийскому урегулированию. Президент Турции также проинформировал главу российского государства о своих контактах в ходе прошедшего в Лондоне саммита НАТО. Но это уже другая дипломатия и другая политика.
