О других деталях переговоров не сообщается. Это представляется многозначительным по следующим причинам. Дело в том, что накануне саммита и в первый день его работы стала раскучиваться острая политическая интрига в треугольнике Трамп — Эрдоган — президент Франции Эммануэль Макрон. Ранее Макрон обвинил Трампа и Эрдогана чуть ли в закулисном сговоре, позволившим Турции начать военную операцию на севере Сирии, о чём другие союзники по альянсу не были извещены. В этой связи французский президент заговорил о «смерти мозга НАТО». И на саммите Макрон пошел дальше. Во-первых, он заявил, что из-за турецкого вторжения в Сирии началось возвращение ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Во-вторых, обвинил Турцию в ослаблении сирийских курдов, включая бойцов Отрядов народной самообороны (YPD), которые составили костяк в борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
«Извините, у нас нет одинакового определения терроризма за столом переговоров, — отметил Макрон. — Когда я смотрю на Турцию, они сейчас сражаются против тех, кто сражался с нами плечом к плечу против ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)». По его словам, «они (турки — С.Т.) хотят, чтобы мы квалифицировали Рабочую партию Курдистана (РПК) и других как террористические группы, но это не наше определение». Помимо того, президент Франции предъявил претензии Анкаре в работе с «доверенными лицами ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)». Наконец, Макрон расширил фронт атаки на Эрдогана тем, что ввел такой аргумент, как закупка турками российских зенитных ракетных комплексов С-400, и пытался поставить вопрос о членстве Турции в НАТО. Говоря иначе, президент Франции намеревался устроить Турции на саммите НАТО как минимум публичную политическую порку. Но из этого ничего не вышло.
Во время встречи в Лондоне с Макроном американский президент заявил следующее: «Я могу сказать, что у нас прекрасные отношения с Турцией, с Эрдоганом. Американские военные частично покинули Сирию и дали возможность Турции самостоятельно патрулировать свои границы с этой страной». Фактически это признание того, что определенная договоренность между Трампом и Эрдоганом относительно начала Анкарой военной операции на севере Сирии существовала. Что касается С-400, то президент США еще раз напомнил, что Турция ранее хотела приобрести американские Patriot, «но администрация (президента Барака — С.Т.) Обамы не позволила им этого сделать. Так что у этой истории есть две стороны, и я должен сказать об этом». Это намек на то, что в случае, если Конгресс США примет законопроект о санкциях против Турции в связи с приобретением С-400, то Трамп может его не подписать. При этом слова Макрона о «смерти мозга НАТО» президент оценил как «оскорбительные и очень неприятные» и почему-то решил напомнить Парижу об «очень высоком уровне безработицы» и о том, что «в НАТО никто так не нуждается, как Франция».
Так была сорвана публичная атака на Эрдогана в Лондоне, которого хотели сделать «провокационной фигурой». Возможно, еще и потому, что альянсу необходимо было продемонстрировать единство, чтобы, как заявил генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, «не ставить под сомнение гарантии безопасности, предоставляемые альянсом». Однако это только одна сторона медали. Суть другой в том, что Макрон вынес на уровень глав государств — членов НАТО проблему курдов, инициировал полемику. В эту игру сыграл и Эрдоган, заявляя, что может заблокировать усилия альянса по укреплению защиты стран Прибалтики и Польши от России, если члены НАТО не объявят террористами подразделения сирийских курдов и прочие группировки, которые Анкара считает таковыми. «Мы можем собраться и обсудить эти вопросы там, с удовольствием, — заявил он. — Но если наши друзья в НАТО не признают террористическими организациями тех, кого мы считаем террористическими организациями, мы будем выступать против любых шагов, которые будут предприниматься там».
Отсюда возникает вопрос о том, стал ли Трамп поддерживать Эрдогана в этом вопросе или речь идет о каких-то компромиссах тактического свойства? Если их нет, то и противоречий между Трампом и Макроном на этом направлении не существует, есть только разница в подходах к этой проблеме. Тогда рано или поздно Анкара перестанет «маршировать» под натовские бравурные марши, хотя пока демонстрирует склонность к союзничеству с США, рассчитывая склонить американцев всё же на свою сторону. Что касается Трампа, то он продолжает оказывать определенную поддержку этнически смешанным Демократическим силам Сирии (SDF), подчеркивая различие между ними и РПК. Это пока облегчает отношения президента с его критиками в Конгрессе. Посмотрим, что будет дальше.
