Армянство Монте не было унаследовано, он сам обрел свои армянские корни

...Монте — представитель третьего поколения американских армян. Родился он в достаточно ассимилированной семье, его родители практически не говорили по-армянски. В семье не говорили и на армянские темы — ни о патриотизме, ни о потерянной Родине. Он рос в окрестностях Фресно, в сельской местности. Близость к природе, любовь к ней оказали на него сильное воздействие — он был очень простым, непосредственным, общительным и одновременно скромным парнем. Однажды его отец и мать решили взять четверых своих детей и на целый год оставить свой дом, отправиться в путешествие. Взяли напрокат машину и за полтора года объехали многие страны Европы, Северной Африки, Ближнего Востока. Побывали и в Турции, что сыграло для Монте очень важную роль. Вообще весь вояж в целом стал очень важным для формирования детей, он особенно повлиял на мировоззрение Монте. Два-три важных случая пробудили его армянское самосознание. Первый произошел в Бельгии, в самом начале. Они зашли в магазин ковров, хозяином которого был армянин. Отец Монте разговорился с ним, и тот по ходу общения рассказал о гибели своей семьи во время геноцида. 
Ему было всего двенадцать, когда он впервые услышал об этих событиях. Больше месяца семья оставалась в Испании — они знали язык, потому что в Калифорнии жили бок о бок с испаноговорящими американцами. Отец хотел, чтобы дети использовали возможность усовершенствовать свое знание языка и посещали уроки в Испании. Одна молоденькая учительница спросила Монте: “Откуда ты?” Он ответил: “Из Америки, американец”. Но он не слишком был похож на типичного американца, и учительница спросила, кто он по происхождению, откуда его предки. Это отпечаталось в его сознании. Он слышал о существовании некоей страны, но не особенно задумывался о ней. Вопрос испанской учительницы заставил его задуматься, кто он такой, помимо того что американец. А в Турции они оказались в Марзване, родном городе семьи матери Монте, где даже нашли ее родовой дом. Там они познакомились с семьей армян — как потом выяснилось, это была семья предателя, который в 1915 году выдавал туркам своих соотечественников. Здесь, в Марзване, Монте увидел армянскую церковь, превращенную в кинотеатр. Вернувшись в Америку, Монте начал интересоваться армянской историей, другими связанными с Арменией темами. Дома он нашел только одну книгу на английском, где описывалась резня 1895-96 годов. На него произвело огромное впечатление то обстоятельство, что армяне в большинстве своем не сопротивлялись, не прибегали к самообороне. Потом случилось событие, которое не имело прямой связи с Арменией, но тоже повлияло на формирование характера Монте. Как отличного ученика, его по программе обмена отправили в пятнадцатилетнем возрасте в Японию.

 Месяц превратился в год. Он давал детям частные уроки английского, сам освоил японский и позже, став участником национально-освободительной борьбы, в случае необходимости записывал секретную информацию на армянском языке, но японскими иероглифами. В Японии изучал восточные боевые искусства, особенно кендо, каратэ. Прежде чем вернуться в США, побывал в Сингапуре, Тайване, несколько дней прожил в буддийском монастыре в Южной Корее. Побывал в Сайгоне, столице Южного Вьетнама в ту пору, когда американцы и их союзники приближались к окончательному поражению. Именно здесь он убедился, что даже самое мощное в военном отношении государство может быть побеждено народом, борющимся за свою свободу. К 16 годам Монте побывал почти в полусотне стран, получив представление о разнообразии культур, языков, истории.Его армянство не было унаследовано от родителей, он сам собственными силами обрел свои армянские корни. Близко познакомившись со столькими культурами мира, он не только решил для себя, что он армянин, но перестал видеть смысл в жизни, оторванной от армянства, и это произошло совершенно естественно. В результате геноцида его народ лишился Родины и рассеялся по земле. Монте считал, что его народ имеет право жить своей армянской жизнью. А это в первую очередь означает развитие национальной культуры, которая вне Армении рано или поздно исчезнет. Народ должен жить на исторической родине! Блестяще окончив школу, он получил стипендию для обучения в Калифорнийском университете, где специализировался на истории и археологии Древней Азии. Его дипломная работа была посвящена урартским скальным захоронениям в Тушпе (Ване). Для продолжения образования он поступил на докторскую программу обучения (программа, предназначенная для соискателей ученой степени доктора. — Прим. ред.) в знаменитый Оксфордский университет. Однако почти сразу отказался от учебы и отправился в Ливан, чтобы выучить армянский язык, ближе познакомиться с жизнью армянской общины, живущей в непосредственной близости от Турции. Тем же летом Монте выехал в Иран, провел лето в Тегеране, охваченном революционными антишахскими демонстрациями. Этот опыт народного восстания против власти был очень важным и поучительным для него. Вскоре в Ливане возобновилась гражданская война, и квартал Бурдж-Хаммуд, в основном заселенный армянами, подвергся в октябре 1979 года сильнейшим обстрелам фалангистов. Люди не могли выходить из убежищ, нельзя было даже нормально похоронить покойников. Монте участвовал не только в обороне Бурдж-Хаммуда, но и в его восстановлении. Зарабатывал он себе на жизнь преподаванием английского языка и баскетбола в армянской школе. Постоянно общался с людьми, обдумывал подготовку будущей национально-освободительной борьбы, обсуждал ее с друзьями. Именно в то время мы и познакомились по-настоящему. Прежде мы несколько раз встречались, но более тесное знакомство произошло в конце 1978 — начале 1979 годов. Обсуждая будущее нашей борьбы, мы очень быстро прониклись уважением друг к другу и стали настоящими друзьями. Говоря о политических взглядах Монте, должен подчеркнуть, что жить как армянин было для него смыслом существования. Он хотел, чтобы так могло жить и все армянство диаспоры. Ради осуществления этой мечты надо было вести борьбу за возвращение исторических земель, где народ мог бы свободно самоопределиться, свободно претворять в жизнь свои планы в качестве единой целостной нации. 

Мировоззрение Монте было социалистическим, антиимпериалистическим. Многие считают, что нельзя быть одновременно социалистом и патриотом своего народа. Я не согласен с этим - лучшим доказательством могут служить жизнь и борьба Монте. Существовало понятие империализма. Во многих странах мира народы сражались и против чужеземного ига, и против своих властей, которые исполняли чужую волю. Государственные интересы Турции были тесно связаны с интересами западных империалистических держав, она была защитницей интересов этих держав в регионе. Кроме этого, Монте считал, что национально-освободительная борьба будет существенно неполноценной, если она не обеспечит социальную справедливость внутри этноса — в нашем случае, внутри армянского народа. Будучи патриотом, Монте считал, что борьба за освобождение Западной Армении само собой должна быть антиимпериалистической, иметь социалистическое содержание. В те годы внутри Турции существовали сильные антиправительственные движения левой ориентации, которые прибегали к вооруженным акциям. Существовало также курдское движение. Монте видел в этом как положительные, так и отрицательные стороны. Положительные заключались в том, что внутри Турции что-то двигалось, бурлило. Рано или поздно там ожидалась некая революция, вероятно, даже социалистическая, курды тоже могли добиться успеха. С другой стороны, это вызывало у Монте озабоченность. Если армян не будет в Турции во время этих серьезных перемен, если армяне не примут серьезного самостоятельного участия в этих событиях, они не получат ничего. Ни победившее левое движение, ни курды ничего не дадут армянам, не пригласят их вернуться на армянские земли. Если мы хотим чего-то достичь — своих прав можно добиться только борьбой. Что мы сможем получить от Турции, которая захватила Западную Армению? По мнению Монте, это зависело от того, в какой степени мы сможем принять участие в антиправительственной борьбе и воспользоваться ее плодами. От того, будут ли армяне готовы вернуться жить на своей исторической земле и в каком количестве. Конечно, наша цель — единая объединенная Армения. Но, будучи реалистом, он понимал, что мы не добьемся этого в скором будущем. Он считал нужным как можно быстрее организоваться, иметь четкие политические ориентиры, иметь военные отряды, которые могли бы принять участие в вооруженной борьбе внутри Турции. Это была целая философия. Его идейные убеждения остались неизменными, он боролся за их осуществление до конца 1980-х годов, когда стержень Армянского Вопроса из Западной Армении переместился в Арцах. Летом 1979 года, уже после победы Исламской революции, Монте вновь побывал в Иране. Он посетил Тавриз, Урмию, Салмаст, отправился в Иранский Курдистан, где тоже было заметно политическое оживление — там он познакомился с двумя главными предводителями курдов — Абд-эль-Рахманом Гасемлу и шейхом Иззеддином Хусейни. У него возникла идея — поскольку курды вооружены, продолжают вооружаться и находятся возле границ Западной Армении — каким-то образом использовать этот фактор. 
До 1975 года Турции удавалось сводить на нет вопрос геноцида армян в Османской империи, однако 50-летие памяти жертв геноцида было широко отмечено армянскими общинами и всколыхнуло армян всего мира. Реальность была такова: прошло полвека, за это время не было не только справедливого осуждения, но мир безразлично молчал, словно ничего не было. С 1965 года начали проходить демонстрации, петиции, было издано немало соответствующих книг, опубликовано документов и статей, но все это ни к чему не привело. Мирным путем ничего добиться не удалось, и тогда началась вооруженная борьба; родилась тайная организация АСАЛА — только это принесло свои плоды: в 1987 году Европарламентом впервые был официально признан геноцид армян 1915 года. 
Он вернулся в Ливан, где обострились его отношения с местными дашнаками. Монте установил контакт с членами Освобождения Армении, и в мае 1980 года, когда оставаться в Бурдж-Хаммуде стало для него небезопасным, он выехал оттуда и вступил в ряды асаловцев. Могу уверенно сказать, что приход новых членов, и в первую очередь Монте, активизировал деятельность организации в количественном и качественном отношениях. Он принял участие в акциях против турецких дипломатов в Афинах, Риме. С сожалением приходится отметить, что внутри АСАЛА не было достаточно ясной политической платформы, организационной четкости. Для некоторых ребят вполне хватало единичных акций против турок, они составляли предмет их гордости. Для Монте же это было только первым шагом в гораздо более серьезной и длительной борьбе за возвращение народа в Западную Армению. Он считал, что каждый шаг должен быть взвешенным. Необходимы четкий план действий, ясная стратегия. Он не мог мириться со сложившейся ситуацией. Возникли внутренние разногласия и настало время, когда Монте оказался почти в изоляции внутри АСАЛА. В июле 1983 года произошли организационные столкновения внутри АСАЛА. Монте не нес за них ответственности, но из-за действий близких ему людей ему тоже пришлось скрываться, и в этом ему помог Дашнакцутюн. Монте ушел в подполье, уехал во Францию. После одной из операций он был арестован во Франции, в декабре 1986 года приговорен к шестилетнему сроку — четырем годам тюрьмы и двум годам условного заключения. В начале 1989 года его освободили. 
Как писал Монте в книге “Право на борьбу”, в тюрьме он занимался в первую очередь интеллектуальным трудом, идеологией борьбы. Здесь он находился под особым наблюдением в очень тесной камере, ему мало времени давали на прогулки, не разрешали принимать пищу вместе с другими заключенными, он питался в одиночестве под присмотром тюремщиков. Вообще, режим в тюрьме был весьма суровым, и Монте не раз организовывал и возглавлял акции протеста, бунты заключенных в случае нарушения их прав. В своей жизни он всегда по возможности старался активно заниматься спортом. Монте писал из тюрьмы, что не видит смысла в соревновании с другими, человек должен соревноваться с самим собой — это труднее всего, ты каждый раз должен превзойти самого себя. Он много тренировался в своей камере, придумывал разные новые физические упражнения. Есть фотография, на которой отчетливо видны его накачанные за время заключения мускулы. Монте внимательно следил за всеми событиями, происходившими в Армении, за началом борьбы в Арцахе. Когда произошло землетрясение, ему стало очень тяжело. Он писал, что чувствует в себе столько сил помочь, физических и психологических, но ничего не может сделать, запертый в четырех стенах. Мало кто имел право посещать его в тюрьме. В последнее время это право имел протестантский священник Рене Левонян. После одного из таких посещений охранник передал ему пакет от Монте, там находилась чисто выстиранная тюремная одежда, которую Монте просил включить в посылки с одеждой пострадавшим при землетрясении. 
Освободившись, Монте отказался от высылки в США. До этого американские власти обещали ему паспорт и гарантии безопасности в обмен на сотрудничество. Но Монте не собирался сотрудничать с ними. Без паспорта он выбрался в Восточную Европу — жил полтора года как бродяга в Чехии, Югославии — всегда в очень скромных условиях, а иногда совершенно без денег, с фальшивыми документами. После освобождения к нему присоединилась его будущая жена Седа (на снимке) — они познакомились еще в Ливане. В августе 1990 года в Армении сменилась власть, и Монте получил разрешение на въезд. На некоторое время КГБ его изолировал, потом он получил право свободно передвигаться — так началась его жизнь в Армении. Он стал работать в двух направлениях. Во-первых, для разработки армянского национального проекта он считал нужным предпринять серьезные исследования, изучить ситуацию в Армении и в соседних странах, в общинах спюрка. В институтах этнографии и востоковедения Академии наук Армении он встречался с учеными, составил план, распределил обязанности. Во-вторых, занялся военными делами: сформировал небольшой “Патриотический отряд” из 15-18 человек, получил поручение от Вазгена Саркисяна провести вместе с отрядом изучение и разведку состояния сил на армяно-азербайджанской границе от Иджевана до южной окраины Сюника. Проведя такую разведку, он представил руководству армии доклад.

В августе 1991 года Монте с Седой обвенчались в Гехарде. В сентябре, когда прошло чуть более месяца после свадьбы, Монте отправился в Северный Арцах, в Шаумян. Он не хотел, чтобы стало известно о его прибытии сюда, азербайджанцы и турки могли воспользоваться этим фактом в своей пропаганде с учетом его прошлого как члена АСАЛА. Он взял себе имя Аво и так представлялся всем. Не знаю, Судьба это или Бог, или всего лишь совпадение, но именно в это время началась заранее запланированная операция по освобождению армянских сел Бузлух, Эркеч и Манашид. Монте сразу оказался на поле боя. Можно считать символичным участие Монте в освобождении армянской земли, впервые после очень длительного времени осуществленном собственными, исключительно армянскими силами — ведь в Первую мировую войну национальные добровольческие дружины действовали в составе российской армии. Многие удивлялись, “откуда взялся этот человек, не говорящий на нашем языке” — ведь карабахский диалект отличается от восточноармянского и уж тем более от западноармянского варианта языка, которому Монте выучился в Ливане. После этой операции Монте вернулся в Ереван, собрал свой отряд и снова отправился в Шаумян, где оставался до декабря. Затем из-за разногласий и противоречий между местными силами и теми, кто прибыл извне, отряд Монте и некоторые другие покинули Шаумян. 
Вскоре он решил восстановить свои связи в спюрке, чтобы использовать все ресурсы для освободительной борьбы в Арцахе. Хорошо помню, как Монте говорил о бесполезности переговоров: хотим мы или нет, проблема может быть решена только военным путем. 4 февраля 1992 года Монте был направлен в Мартунинский район. Вазген Саркисян решил назначить его главой штаба всего района, одного из самых уязвимых, поскольку азербайджанские села сознательно размещались властями у дорог, затрудняя связь между армянскими селами и связь всего района со Степанакертом. В феврале в Мартунинском районе еще не было достаточно организованных сил самообороны. Каждое армянское село имело собственный отряд и координация между их действиями практически отсутствовала. Монте был назначен командующим вооруженными силами Мартунинского района. Его назначение было воспринято неоднозначно почти всеми командирами отдельных отрядов района. Они не могли понять, почему не из них был выбран человек на этот пост. И с сомнением относились к загадочной личности, говорящей на странном и непривычном армянском диалекте. Несмотря на это с первого дня проявились талант, энергия, принципиальность, убежденность Монте. 
Во время борьбы в диаспоре у него были те же принципы, убеждения, решительность, преданность делу, но там условия не давали ему возможности проявить свои лучшие качества. Возникало очень много сложностей, которые не позволяли вложить в дело все свои способности и добиться нужных результатов. В Арцахе же для него, можно сказать, открылся горизонт: он смог отдать все силы сполна. Здесь проявился и его организаторский талант. Монте придавал очень большое значение дисциплине. Она начиналась для него с самодисциплины — все свои принципы он первым делом применял к себе. С самого начала он проинспектировал личный состав, вооружение, затем установил связь между отдельными отрядами. Он одним из первых создал структуры регулярной армии в масштабе района. Своим моральным обликом быстро завоевал уважение подчиненных и — что самое важное — уважение народа, который стал связывать с Монте все свои надежды. В течение первых месяцев параллельно с организационной работой было освобождено село Карадаглу, находящееся на дороге Степанакерт — Мартуни, а также село Вейсалу, державшее в напряжении южный участок Мартунинского района вокруг села Чартар. Как хорошо известно, после освобождения Шуши и Лачина возникло настроение необоснованного оптимизма. К сожалению, в июне нашим бойцам пришлось отступать, были потеряны значительные территории Арцаха. Захватив весь Шаумянский район и большую часть Мардакертского, азербайджанские войска приблизились к Степанакерту. Серьезным атакам в течение всего лета подвергались армянские позиции и в Мартунинском районе. Однако благодаря проделанной Монте работе все атаки были успешно отражены. Думаю, не будет преувеличением сказать: если мы в 1992 году не потеряли Арцах, не подвергли опасности саму Армению, это в первую очередь заслуга тех, кто под руководством Монте держал оборону Мартунинского района. 
Атаки в основном предпринимались на двух главных направлениях. Наступая в юго-восточном направлении по линии Физули — Кармир-Шука, азербайджанские войска при поддержке бронетанковой техники стремились выйти к дороге Степанакерт — Шуши. Второе направление удара находилось на северо-западе Мартунинского района — в окрестностях Агдама близ села Гюлаблу. Если бы противник добился успеха на этом втором направлении, он смог бы изолировать весь район и получить такие же удобные позиции для обстрела Степанакерта, какие раньше имел в Шуши. Когда начались беспрерывные атаки противника, напуганное население района так же спасалось бегством, как и население Шаумянского и Мардакертского районов. Люди выезжали оттуда в Степанакерт, затем в Армению. Взяв на себя большую ответственность, Монте запретил выезд населения. Он объяснял это так: бойцы на фронте — сыновья этого народа. Неделю, десять дней человек будет воевать, потом ему захочется увидеть семью, детей... Вслед за населением здесь не останется и бойцов. Даже непосредственно подчиненные ему командиры вначале не соглашались с Монте, но потом убедились в его правоте. Конечно, риск был велик. Если бы врагу удалось прорваться в Мартуни, вся ответственность за резню гражданского населения легла бы на Монте. Но ситуация с населением сыграла большую роль в успешной обороне района. С июня по сентябрь в каждой атаке потери врага исчислялись десятками и даже сотнями. Монте часто прибегал к такой тактике: позволял противнику чуть продвинуться вперед, затем обходил его с тыла, окружал, перекрывая пути к отступлению и уничтожал. Монте приказывал своим солдатам не выводить из строя, а просто обезвреживать военную технику противника, чтобы после ремонта вновь использовать. 
В начале октября были освобождены села Амиранлар, Муганлу и Курапаткино — азербайджанские опорные пункты возле райцентра Мартуни, из которых долго обстреливались город и близлежащие армянские деревни. Осенью в распоряжении армянских сил Мартуни было больше 30 захваченных у противника танков, наши отряды смогли перевооружиться за счет трофейной техники. Еще тогда Монте предвидел, какими должны быть будущие границы Арцаха — от Куры до Аракса. Он говорил об этом в 1992-м, когда мы терпели поражения. Тогда многие считали его сумасшедшим или мечтателем. Но мечты его во многом стали реальностью. И сам он приложил к этому свои силы.
В начале 1993-го, во время контрнаступления, вместе с другими частями в освобождении отдельных территорий Мардакертского района участвовал и Монте во главе нескольких сотен бойцов. Затем он и его подчиненные были переброшены в Карвачар, где сыграли главную роль в освобождении района в конце марта — начале апреля 1993 года. Есть эпизоды, очень важные для понимания нравственного, человеческого облика Монте. День за днем без перерыва шли бои. На фотографиях видны уставшие, невыспавшиеся, потерявшие боевых товарищей люди в перепачканной в грязи форме, и у Монте такой же вид, как и у остальных. До этого он дважды приостанавливал наступление, чтобы дать гражданскому населению Карвачарского района возможность покинуть зону боевых действий. В то время уже достаточно много снимали на видео, и есть кадры, как пожилая азербайджанка, держа в руках белую тряпку, подходит к Монте, который стоит с несколькими друзьями. Опустилась на колени, хотела поцеловать его ноги, чтобы пощадил жизни людей. Это продолжалось буквально несколько секунд, поскольку усталый Монте даже не сразу понял, что происходит. Потом подхватил ее, поднял с колен и несколько раз повторил: “Что ты делаешь? Что ты делаешь? Не делай больше таких вещей”. Он знал турецкий и специально сказал это по-турецки, чтобы она могла понять. Монте не мог позволить себе, чтобы эта женщина уронила свое человеческое достоинство. Он не ставил себе целью убивать турок, даже не имел в душе ненависти к туркам или азеро-туркам. Ставя перед собой политическую цель, он воевал против них как против врагов, стоявших на пути к этой цели. Уничтожал, но только на поле боя. Однако такие люди, как Монте, Леонид Азгалтян и некоторые другие не должны остаться в истории только как герои войны. Их личности имеют гораздо больший масштаб и значение. Представьте себе, если он в разгар войны так отнесся к азербайджанской старухе — как же он относился к своему народу, которому посвятил свою жизнь. Монте был не просто воином. Он сражался за достоинство своего народа, за его право полноценно жить и творить как нация. Первое условие для этого — свободная родина, второе — свободный, справедливый общественный строй. Монте боролся за справедливость во всем мире, но в первую очередь, конечно, для своего народа — на поле боя и вне него. 
Если бы сегодня Монте был жив, он бы обязательно боролся и за справедливость в армянском обществе. Монте был веселым человеком, очень общительным. Он любил жизнь, хотел сделать ее лучше, но смысл жизни заключался для него не в материальных благах. В Югославии после освобождения из французской тюрьмы они с Седой жили в полной нищете, собирали пустые бутылки, чтобы получить за них несколько монет на хлеб. Однажды на пляже после отлива в одной из ямок осталась рыба. Они с Седой были очень голодны. “Кажется, у нас сегодня будет обед”, — обрадовался Монте. Он схватил рыбу, и Седа отвернулась, не желая смотреть, как он убьет добычу. Когда она, наконец, открыла глаза, руки Монте были пусты, с характерной для него широкой улыбкой он объяснил, что бросил рыбу обратно в море. Все время, пока продолжались обстрелы Мартуни, его жители гораздо спокойнее чувствовали себя, когда знали, что Монте находится рядом. Если же ему приходилось ненадолго уезжать — в Министерство обороны в Ереван или в Степанакерт, — у них возникало чувство беспокойства. Он любил детей, и арцахские дети его очень любили. На Новый год знакомые Монте — молодежь, которая занималась благотворительностью для детей, — привезли из Еревана подарки и собирались организовать новогоднее представление. Весь зал был полон детей. Монте был там, но за кулисами, и они не знали о его приезде. Когда ведущий спросил: “Ну что, кого вы хотите сейчас видеть?” Предполагалось, что они хором закричат: “Деда Мороза!”, но дети, не сговариваясь, закричали: “Аво, Аво!”...