После начала поставок в Турцию российского зенитного ракетного комплекса ПВО С-400 в турецко-американских отношениях стали завязываться новые узлы, которые пытаются объяснить эксперты многих стран. Главный вопрос: почему США, которые прибегали к закрытым и открытым способам общений с Анкарой, дипломатической активности и угрозам туркам различными санкциями, так и не удалось предотвратить нежелательный для себя ход событий? Еще один вопрос. Как расшифровать такое заявление президента США Дональда Трампа, касающееся отношений с Турцией: «Это очень, очень сложная ситуация по множеству причин. Предыдущая администрация допустила несколько очень больших ошибок в отношении Турции, и это очень плохо. Поэтому мы думаем об этом; смотрим, что мы можем сделать» (хотя Вашингтон уже объявил о приостановке участия Турции в программе по производству F-35).
Следующая одна фраза: «Эрдоган не мог ничего сделать, он уже купил их (С-400 — С.Т.). При прежнем президенте Бараке Обаме Турция хотела приобрести ракеты Patriot, но ей отказали». Так появляется политический ребус, состоящий из различных символов, разгадать который можно только при разделении его на части. Но вначале спросим: а зачем вообще были нужны Турции американские ракеты? Анкара на протяжении многих лет заявляла, что для нее существует угроза ракетной атаки. Когда США вели свою военную кампанию в Ираке, то размещал системы ПВО в Турции, чтобы обезопасить союзника. Но после завершения военных операций все оборудование вывезли из страны. Когда начался сирийский кризис, Пентагон одобрил поставку туркам двух батарей зенитного ракетного комплекса MIM-
Это решение было принято для защиты союзника от возможных угроз на фоне сирийского конфликта. Но в 2015 году, когда в Сирии появились российские военные, системы забрали обратно. При этом американцы заявляли, что «в случае необходимости готовы вернуть батареи Patriot в Турцию в течение одной недели». Говоря иначе, западные партнеры Турции по НАТО не считали, что для Турции существует фактор внешней ракетной угрозы, тогда как Анкара стала добиваться не только сохранения этих комплексов на своей территории, но и полноценного допуска к управлению ими, а в дальнейшем хотела приступить к созданию собственной системы ПРО. Кстати, в 2013 году тендер турецкого министерства обороны в рамках программы по созданию национальной системы ПВО выиграл Китай, у которого Анкара планировала купить 12 дивизионов HQ-9 («Хунци-9»), разработанных на основе С-300. Однако в 2015 году от контракта на 3 млрд долларов пришлось отказаться из-за нежелания китайской стороны передать технологии производства комплексов.
Современные экспертные изыскания на эту тему перенасыщены политическими, идеологическими и геополитическими суждениями. Согласно им, Турция начинает позиционировать себя в качестве чуть ли не главного игрока на Ближнем Востоке, пытается выстраивать взаимоотношения в формате НАТО на условиях равноправия, вырваться из наложенных на нее различных ограничений, создает своей ВПК, ведет перевооружение и новое строительство вооруженных сил. Во всем этом содержится большая доля истины. Но существует еще один сюжет, который проявился во время неудачной попытки военного переворота в Турции в июле 2016 года, когда самолет с президентом Турции Реджепом Таийпом Эрдоганом могли сбить самолеты турецких ВВС. В тот момент система ПВО НАТО вообще не реагировала на ситуацию. После этого, считает директор проекта по противоракетной обороне в Центре стратегических и международных исследований (CSIS) Томас Карако, покупка С-400 была предрешена, так как рассматривалась Эроганом как «своего рода страховка на случай очередного военного мятежа».
Напомним, что турецкий президент не без оснований обвинял США в организации переворота и требовал от Трампа публичного признания этого факта. Сделать такой шаг Вашингтону очень непросто. Американцы прибегают к подмене понятий, делая акцент на «неумеренный политический оппортунизм Эрдогана». Однако даже премьер-министр Нидерландов Марк Рютте после визита в Вашингтон заявил, что «за решением властей Турции закупить российские С-400 может стоять нечто большее», а не просто какой-то торг вокруг Patriot. Возможно, С-400 сами по себе в практическом смысле пока для Анкары и не столь важны, ведь никто не знает, кто намеревается нападать на Турцию с воздуха. Дело не в этом. США и их союзники по НАТО утратили монополию по обеспечению безопасности Турции, что является событием исторического значения.
Теперь Анкаре грозят исключением из программы создания F-35. Обойдем технико-финансовую сторону этого проекта. Но Россия и на этом направлении стала перестраховывать Турцию, заявляя, что готова продавать ей свои Су-57. После С-400 такое уже не кажется невероятным, Эрдоган показал, что умеет парировать даже в самых тяжелых схватках. Вопрос в том, будет ли его политика и дальше меняться. Или, сделав три шага вперед, он сделает один или два назад. Точка «невозврата» в его отношениях с США и другими западными партнерами пока еще не пройдена. Турция заявляет, что готова рассмотреть предложения Вашингтона по поставкам Patriot, и вообще считает, что с помощью С-400 она «укрепляет НАТО», а не наоборот. Но, как говорит один американский эксперт, Вашингтону еще придется привыкать к мысли, что «Анкара сейчас уже слишком сильная и самостоятельная страна, чтобы принимать во внимание чьи-то ультиматумы». Теоретически можно предположить и масштабные проявления разрыва Турции с США, хотя Эрдоган в сложной комбинационной интриге уже и так выходит победителем.
Если американцы введут какие-нибудь санкции, это укрепит внутриполитические позиции турецкого президента и у него появится возможность для более широкого политико-дипломатического маневрирования. Если же Трамп сможет «проглотить» эпизод с С-400, «то Эрдоган опять-таки окажется в позиции победителя». А дальше будет видно.
