В 1980-х Вашингтон поддержал режим бывшего президента Ирака Саддама Хусейна, который начал восьмилетнюю войну с зарождающейся Исламской Республикой Иран. Для того чтобы избежать повторения подобного сценария, Тегеран решил укрепить свои связи с иракским руководством после 2003 года. Ирану удалось получить значительное влияние в оккупированном США Ираке.
В 2005 году Ирак был охвачен межрелигиозными конфликтами. С одной стороны, шиитские ополченцы проводили атаки против сил США, с другой стороны, суннитские группировки, возглавляемые местным отделением «Аль-Каиды» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), совершали нападение на американские оккупационные войска и их иракских союзников. В качестве ответной меры Вашингтон направил в Ирак дополнительные войска, чтобы расправиться с группировками шиитов и суннитов. Вашингтон смог добиться военных успехов, но так ничего и не сделал для создания более функционального правительства.
После того как США вывели свои войска из Ирака в 2011 году, баланс сил изменился в пользу Тегерана. Правительство бывшего иракского премьер-министра Нури аль-Малики стало всё больше полагаться на Иран в рамках противодействия внутренней оппозиции, которая усилилась в результате беспорядков, спровоцированных мятежом в Сирии и последовавшей гражданской войной.
Успешное заключение ядерной сделки в 2015 году укрепило позиции более прагматических сил в Иране, что позволило снизить напряжённость в отношениях между Вашингтоном и Тегераном, а также создало условия для стратегического сосуществования в регионе. И США, и Иран были заинтересованы в борьбе против боевиков ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), которые в 2014 году захватили обширные территории Ирака. Конечно, США и Иран не проводили совместные военные операции, но бывший премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади делал всё необходимое для координации действий двух формальных противников. Совместные усилия США и Ирана позволили к 2017 году одержать в Ираке победу над ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ).
Однако когда в октябре 2018 года новым премьер-министром Ирака стал Адиль Абдул-Махди, отношения между США и Ираном существенно испортились. Маятник качнулся от молчаливого сотрудничества в направлении открытого противостояния, когда в мае 2018 года президент США Дональд Трамп вывел Соединённые Штаты из ядерного соглашения и начал кампанию «максимального давления» против Ирана.
Вместо возрождения своей ядерной программы Иран может предпринять асимметричные ответные меры, чтобы подорвать интересы США в регионе. Подобный вариант кажется более привлекательным для Ирана, учитывая то, что он может использовать своих доверенных лиц в Ираке для нападения на силы США.
В 2018 году один из высокопоставленных иранских чиновников заявил, что Ирак — это наиболее вероятное место для асимметричного ответа. Иран может правдоподобно отрицать любую ответственность за атаки в Ираке, что позволило бы ему избежать прямого ответного удара со стороны США.
Риск открытого военного конфликта сейчас высок, как никогда. Ранее сообщалось, что в сентябре 2018 года советник по национальной безопасности США Джон Болтонпытался протолкнуть идею о прямых авиаударах по территории Ирана в ответ на миномётный обстрел вблизи дипломатических объектов США в Багдаде, якобы совершённый контролируемыми Ираном иракскими группировками. Тогдашний министр обороны США Джеймс Мэттис не допустил этого, однако его больше нет, поэтому в следующий раз остановить Болтона может быть некому.
Тегеран может также задействовать менее рискованный вариант, убедив иракских парламентариев в том, что они должны настоять на выводе американских войск из Ирака.
Вторичные американские санкции могут нанести ущерб иракской экономике, однако идея о полном блокировании иракско-иранского экономического сотрудничества кажется несбыточной. В течение последних 16 лет Иран позаботился о том, чтобы максимально связать свою экономику с экономикой Ирака. В период с марта 2018 года по февраль 2019 года иранский экспорт в Ирак достиг $12 млрд, что на 45% больше, чем годом ранее. Обе страны заявляют о своём намерении увеличить объём двусторонней торговли до $20 млрд в течение следующих нескольких лет.
В Ираке сохраняется хрупкая стабильность. В разные периоды иракские администрации пытались диверсифицировать внешнюю политику, однако постоянная внутренняя борьба за власть не позволила Ираку преодолеть свою зависимость от США и Ирана, поэтому каждый раз страна оставалась уязвимой для внешних изменений.
