Премьер-министр Армении Никол Пашинян и президент Азербайджана Ильхам Алиев встречались уже трижды "на полях" различных межгосударственных форумов. Однако в специализированном формате, когда карабахское урегулирование – не один из многочисленных вопросов политического меню, а главный предмет переговоров, лидеры двух кавказских стран будут общаться впервые.
Откроет ли венская встреча новый этап мирного процесса или мы увидим повторение хорошо знакомых аргументов, не предполагающих сближения позиций?
К слову сказать, новое – это не обязательно движение в сторону прогресса. В деле разрешения острых политических конфликтов нередки случаи, когда прорывы сменяются фазами застоя, а то и движением в обратном направлении. За примерами далеко ходить не надо. Достаточно посмотреть на зигзаги армяно-турецкой нормализации, кипрского или палестино-израильского урегулирования. Следовательно, и при анализе перспектив нагорно-карабахского мирного процесса каждый добросовестный аналитик должен, что называется, держать в голове набор разных сценариев.
Впрочем, необходимо зафиксировать новые факторы, которые ранее в процессе переговоров были либо незначительными, либо отсутствовали вовсе.
Когда популярность становится риском
Начнем с того, что до прошлого года переговоры по Карабаху велись в формате двух глав государств. Сейчас президент Азербайджана встречается с премьер-министром Армении. На первый взгляд, данный вопрос выглядит как формальность, связанная с армянскими внутриполитическими процессами.
В результате конституционных реформ (задуманных за несколько лет до "бархатной революции") в республике произошло перераспределение полномочий от президента и его аппарата к премьер-министру и правительству. И так ли уж важно, как называется переговорщик от Еревана, если все понимают: властные прерогативы находятся у главы кабинета министров – ему, как говорится, и карты в руки.
Здесь важно следующее: парламентская республика стала реально работающей моделью. Формирование кабинета стало зависеть от результатов выборов, существенно повысился фактор общественного мнения.
Какое это имеет отношение к Карабаху и процессу урегулирования застарелого конфликта? То, что Пашинян пользуется значительной поддержкой со стороны избирателей (а сама эта поддержка связана с завышенными ожиданиями от власти), в глазах американских и европейских партнеров Еревана связывается с его готовностью к переменам на карабахском направлении.
В последние месяцы на открытых форумах и закрытых "мозговых штурмах" действующими и отставными дипломатами, а также близкими к принятию решений экспертами не раз озвучивался следующий аргумент. Пашинян, в отличие от Саргсяна, обладает реальной поддержкой населения, уровень его легитимности намного выше, чем у любого из предшественников. На этом основании делался вывод: такой лидер способен пойти на непопулярные решения, думая о будущем народа. При собственной высокой популярности ему это будет легче сделать.
Снова появился тезис об "окне возможностей", которое открывается перед Ереваном и Баку. При этом, правда, упускается из виду такой момент, как "коридор уступок" с азербайджанской стороны. Совсем не праздный вопрос, если принять во внимание непоколебимость позиций Минской группы относительно равнозначности принципов территориальной целостности и национального самоопределения.
Спешка здесь неприемлема
А что же Россия? Неужели она готова пассивно созерцать реализацию такого сценария? Москва, как правило, не стремится к широкой публичной дискуссии вокруг своей линии поведения. Однако даже по тем дипломатически выверенным заявлениям, которые прозвучали в начале 2019 года из уст первых лиц МИД России (Сергей Лавров, Григорий Карасин), видны два принципиальных момента.
Россия полагает, что в деле урегулирования спешка неприемлема, как и решение в обход Москвы. Тем более, и США, и Франция (а за ней и Евросоюз в целом) признают роль России в деэскалации конфликта (что было особо видно во время апрельских событий 2016 года) и в посредничестве между Ереваном и Баку.
Ставка же на "народную поддержку" с расчетом на ускорение мирного урегулирования имеет изъяны по многим причинам. Во-первых, потому, что в Армении именно в низкой легитимности Саргсяна усматривали угрозу "сдачи позиций". И "бархатная революция" проходила вовсе не под лозунгами безоговорочной европеизации любой ценой, включая и уступки по Карабаху.
Напротив, в относительных неудачах 2016 года винили закрытость властей от общественного мнения и народного участия в делах государственного управления. Таким образом, наивно полагать, будто бы вовлечение населения в политические процессы усилит позиции сторонников компромиссов. Оно может их лишь ослабить.
И в этом контексте отнюдь не случайным представляется продвижение командой Пашиняна тезиса о необходимости включения Степанакерта в переговоры. Премьер Армении словно бы сигналит своим партнерам: "Вы хотели народного мнения? Смотрите, оно такое, другим быть не может!".
Но к такому развороту не готов Баку (что вполне логично), а также, по большому счету, и Минская группа. Ее сопредседатели – дипломаты, для них решиться на изменение правил игры – это покушение на прерогативы политиков. На это они не пойдут. Сами же первые лица стран, вовлеченных в процесс урегулирования, при всем понимании важности Карабаха не готовы сделать его первостепенным сюжетом своей внешнеполитической повестки.
Возможна ли эскалация?
В мире сегодня все главные вопросы – от Венесуэлы и Сирии до Украины, похоже, расписаны на годы вперед. И доверие по ним практически отсутствует, как и содержательный диалог. Кто же станет переносить Карабах в первые строчки "политического меню" без особых причин? Разве что к этому вынудит новая эскалация. Возможна ли она? Исключать такое развитие событий нельзя.
Очень точную оценку сегодняшней ситуации дал известный кавказовед Александр Крылов. На вопрос журналиста "Переговорный процесс в тупике, что удерживает Баку от войны, которой он постоянно грозится?" он ответил: "То, что нет надежды на быструю, победоносную войну…. Но сейчас общество Армении не в том состоянии, которое позволит надеяться на быстрый военный реванш".
И в этом разгадка того, почему Алиев, на дух отвергающий идею прямого участия Нагорного Карабаха в переговорах, готов встречаться с Пашиняном (то есть тем политиком, который эту идею публично продвигает).
И Баку, и дипломатам-сопредседателям важно понять, насколько серьезен и последователен Пашинян в этом вопросе, где здесь патриотический популизм, а где попытки выстроить новую переговорную стратегию. Пока не закончились надежды на то, что премьер Армении конвертирует свою популярность внутри страны на популярность "в мировом масштабе" (как показывает опыт таких разных деятелей, как Ицхак Рабин, Фредерик де Клерк, Михаил Горбачев, это не всегда политически окупается), Ереван будет прощупываться на предмет уступок.
Как представляется, настоящая опасность возникнет тогда, когда станет очевидной преемственность Пашиняна с его предшественниками в деле защиты Карабаха. До этого момента Баку не будет торопиться с наступательными действиями. На примере "четырехдневной войны" азербайджанские политики увидели, что серьезной внешней поддержки здесь не заработаешь. Но можно выставить Ереван как сторону, не готовую к уступкам, и напротив, поднимающую ставки в игре.
Готовясь к встрече в столице Австрии, важно уже сейчас думать про тот момент, когда на место очарования "народным единством" и "революционным обновлением" придет разочарование от "националистического популизма" и упрямства, связанного с "историческими комплексами".
