Добровольный уход с поста главы Казахстана Нурсултана Назарбаева, о чем несменяемый с 1991 года президент заявил 19 марта, заставил общественно-политическую элиту Белоруссии в очередной раз задуматься над тем, каким образом будет происходить транзит власти в республике. Более того, пользователи сети бросились узнавать в поисковиках возраст Александра Лукашенко, параллельно предлагая ему последовать примеру казахского коллеги. Однако следует отметить, что первый и пока единственный президент Белоруссии, находящийся у власти с 1994 года, на протяжении всех 25 лет своего правления не раз демонстрировал недоброжелателям свою стойкость и политическую непотопляемость. Авторитарный стиль правления и диктатура, которые в Белоруссии сегодня открыто признаются на официальном уровне, позволяют Лукашенко не только оставаться у власти долгое время, но и полностью контролировать все социально-политические процессы в стране. При этом, несмотря на схожесть стиля правления белорусского и казахстанского лидеров, выбранный Назарбаевым вариант транзита власти сегодня нельзя назвать полностью приемлемым для Белоруссии. И в то же время нельзя отрицать и того, что поступок президента Казахстана так или иначе повлияет на принятие белорусским лидером решения о механизмах передачи своей власти.
На сегодняшний день Александр Лукашенко является одним из немногих политических лидеров планеты, которые находятся у власти четверть века. Если присмотреться, то у белорусского лидера на постсоветском пространстве практически не осталось конкурентов, кроме президента Таджикистана Эмомали Рахмона, который в 1992 году занял пост председателя Верховного совета этой страны, а в 1994 году — президента. Правда, таджикского лидера, который планирует баллотироваться на пост главы государства в 2020 году, разнит с Лукашенко то, что он, как и Назарбаев (Елбасы), официально носит титул лидера нации (пешвои миллат). Среди прочих политических долгожителей на посту глав государств в основном находятся представители Африки и Ближнего Востока. Например, президенты Республики Конго Дени Сассу Нгессо (21 год у власти), Эритреи — Исайяс Афеверки (25 лет), Чада — Идрис Деби (28 лет), Уганды — Йовери Кагута Мусевени (33 года), Экваториальной Гвинеи — Теодоро Обианг Нгема Мбасого (39 лет), а также лидер Ирана Али Хосейни Хаменеи (29 лет). При этом стоит отметить, что все эти и ряд иных политических деятелей вряд ли могут рассматриваться всерьез как пример для белорусского лидера, так как ситуация в Азии и Африке кардинальным образом отличается от европейской.
Кроме того, нельзя в полной мере проецировать на Белоруссию и варианты добровольных уходов глав бывших советских республик. Например, в 1998 году Левона Тер-Петросяна в Армении, в 1999 году — Бориса Ельцина в России и президента Молдавии Владимира Воронина в 2009 году. Во всех вышеперечисленных случаях авторитарный стиль правления либо отсутствовал, либо еще не проявился в той степени, в которой он сегодня существует в Белоруссии. Кроме того, белорусская экономика, в каком бы кризисе она не находилась, ни сегодня, ни в обозримом будущем не достигнет того катастрофического уровня, который наблюдался в Армении, Грузии или Молдавии.
Несмотря на то, что в настоящее время перед белорусской политической элитой не стоит вопрос о передаче власти (Александру Лукашенко еще нет и 65 лет, в отличие, например, от 79-летнего Назарбаева), первый и единственный президент Белоруссии за последние несколько лет уже не раз говорил, что задумывается о том, что будет после него. Так, после декабрьских переговоров с Владимиром Путиным в конце 2018 года белорусский лидер отмечал, что обсуждал с президентом России то, кому они оставят страны после себя.
«Мы откровенно друг другу говорим, что мы же не вечные, мы когда-то уйдем. А что оставим нашим детям? Как они продолжат нашу политику? Это тоже нас как политиков не может не волновать», — подчеркивал он.
Позже, во время «Большого разговора с президентом» 1 марта, Лукашенко и вовсе заявил, что «на тот свет с президентского кресла меня не понесут» и «ради своих детей я не буду удерживать власть и передавать по наследству».
Тот факт, что Александр Лукашенко не планирует оставаться у власти до конца своих дней, сегодня признают большинство аналитиков. Однако то, каким образом и кому будет передана власть, сегодня вызывает множество споров. С одной стороны, часть экспертного сообщества, как и простых белорусов, считает, что руководство страной может перейти к кому-либо из сыновей президента — Виктору, Дмитрию или младшему Николаю. Хотя сам белорусский лидер уже много раз говорил о том, что его дети не будут возглавлять после него страну и сам он им такой участи не желает. Правда, в феврале 2019 года, встречаясь с курсантами Военной академии, Лукашенко все же оговорился, что предлагал младшему сыну стать главой государства.
«Все мои сыновья президентами быть не хотят. Даже этот (Николай. — EADaily). Я говорю: „Вырастешь, будешь президентом!“ — „Упаси тебя господь!“… Поэтому… своим детям я не пожелал бы», — сказал тогда белорусский руководитель.
При этом его слова породили в части белорусского экспертного сообщества множество размышлений, которые можно свести к общему знаменателю — Лукашенко сегодня не видит преемников и доверяет лишь своему семейному окружению. Поэтому в очередной раз был сделан вывод о том, что если транзит власти и случится, то только в руки кого-то из сыновей нынешнего президента Белоруссии.
С другой стороны, ряд аналитиков указывает на то, что в настоящее время говорить о передаче власти в Белоруссии фактически по наследству не только преждевременно, но и бессмысленно. В данном случае стоит напомнить, что старший сын, Виктор, занимающий должность помощника президента по национальной безопасности, на сегодняшний день не позиционируется в стране как крупная политическая фигура, а средний, Дмитрий, до настоящего времени в принципе не был замечен в процессах управления государством. Что же касается младшего, Николая, то он в настоящее время является школьником и по нынешней конституции еще более 20 лет не может претендовать на пост президента (с 35 лет). Кроме того, белорусское общество все же отличается от азиатского и прямое наследование власти здесь может вызвать социальные волнения, что способно привести к непредсказуемым результатам. Поэтому прямая передача власти своим сыновья в Белоруссии в настоящее время выглядит маловероятной и если и состоится, то только путем трансформации политической системы и появления в республике переходной политической фигуры. Однако, как отмечают эксперты, и здесь не все так просто.
За годы правления Александра Лукашенко в республике практически полностью размылся класс политической элиты. Белорусский лидер долгое время отбирал во власть преданных исполнителей, которые никоим образом не должны вмешиваться в политическую игру как внутри государства, так и за его пределами. И президент сам об этом не раз заявлял. Например, в 2010 году он показательно отчитал тогдашнего премьер-министра Сергея Сидорского, которого в те годы многие в стране считали реальным конкурентом Лукашенко. «Я политик, я должен думать о людях, а вы должны думать об экономике и финансах. У вас людей нет. Забудьте!» — сказал на одном из совещаний белорусский лидер. Нечто подобное можно было наблюдать и в нынешнем году. Выступая на Совете безопасности 12 марта, президент Белоруссии заявил, что «все, кто сидит за этим столом и напротив меня, вы — не политики, вы — люди, четко работающие по своему направлению и защищающие интересы своего государства». «Оставьте политику президенту», — подчеркнул он. Это и ряд других факторов только подтверждают, что Александр Лукашенко пока не готов делиться властью ни с кем, а в стране действительно нет никакой политической фигуры, которая могла бы удовлетворить первого президента как человека, на которого можно положиться в процессе транзита власти. Однако это не означает, что белорусский лидер об этом не думает.
Примечательно, что годом ранее аналогичную реформу провёл и Нурсултан Назарбаев. Тогда в Казахстане после проведенных реформ роль правительства и парламента была значительно усилена. Так, были расширены полномочия мажилиса при формировании кабинета министров и контроле за его деятельностью. От президента к правительству были переданы полномочия по утверждению государственных программ и право утверждать единую систему финансирования и оплаты труда бюджетников. Одновременно за парламентом республики было закреплено определение, по которому он превратился в высший представительный орган, осуществляющий «законодательную власть», а не «законодательные функции», как было раньше.
В Белоруссии наблюдается схожая ситуация с казахской. Здесь после референдума 1996 года полномочия президента стали практически неограниченными, начиная от права законотворчества (указы и декреты), и заканчивая контролем за судебной системой через вертикаль власти и назначение судей Верховного и Конституционного судов. В сложившейся ситуации для Лукашенко единственно возможным вариантом сохранения за собой полноты власти и обеспечения гарантий неприкосновенности, действительно, является перераспределение властных полномочий. Произойти это может либо в рамках существующей системы, как в Казахстане, либо при помощи создания новых институтов власти.
Кроме того, вполне вероятен вариант, при котором в Белоруссии будет изменена и избирательная система — с мажоритарной на пропорциональную. Учитывая тот факт, что из 15 ныне существующих партий ни одна не имеет серьезной социальной базы (семь из них выражают открыто негативное отношение к президенту), в республике вполне может появиться новая политическая сила, которая в будущем станет правящей партией под руководством Лукашенко. Сегодня многие аналитики такой силой склонны называть Республиканское общественное объединение «Белая Русь», которое объединяет в себе государственных чиновников и тех, кто открыто либо по конъюнктурным соображениям поддерживает политику президента. Данная организация уже не первый год заявляет о возможности трансформации в политическую партию, а белорусский лидер считает такую идею заслуживающей внимания.
В целом, если оценивать перспективы возможного транзита власти в Белоруссии, следует отметить следующее. Во-первых, в случае сохранения здоровья белорусского лидера в ближайшие пять-семь лет вопрос о непосредственной передаче властных полномочий на повестке дня стоять не будет. Во-вторых, Александр Лукашенко будет пристально изучать последствия казахского варианта, начиная от поведения политической элиты и изменения статуса семьи Назарбаева и заканчивая отношением к происходящему со стороны международного сообщества и в первую очередь России. В-третьих, в Белоруссии будет происходить постепенная подготовка общества к осознанию необходимости трансформации политической системы в стране. При этом, в каком направлении это будет происходить, в настоящее время не известно. Вполне вероятно, что ясность в данный вопрос будет внесена во время предстоящего в апреле оглашения послания президента народу и парламенту. И, наконец, в-четвертых, рано или поздно Александр Лукашенко будет вынужден определиться с тем, кто должен будет стать той политической фигурой, которая обеспечит неконфликтный транзит власти. Будет ли это сын или кто-то из представителей номенклатуры, а также какие полномочия на переходный период ему стоит предоставить, Лукашенко пока не решил.