В конце прошлой недели 83 армянских специалиста (прежде всего, саперы и медики) прибыли в Алеппо. В Сирии они будут заниматься разминированием, а также оказанием медицинской помощи за пределами зоны боевых действий. Это гуманитарная миссия – премьер Армении Никол Пашинян неоднократно подчеркивал, что армянские специалисты не будут вовлечены в военную конфронтацию в ближневосточной стране.
Цель и задачи миссии, по его словам, не выходят за рамки оказания помощи гражданскому населению. Однако, учитывая остроту ситуации вокруг Сирии, акция официального Еревана немедленно привлекла пристальное внимание как внутри самой республики, так и далеко за ее пределами.
Сирия для Армении: прошлое и настоящее
Прежде всего, для Армении сирийское направление имеет особое значение, как в прошлом, так и в настоящем. До сих пор и в академической историографии, и в художественной литературе, и в массовом сознании армян как диаспоры, так и республики помощь сирийцев их предкам во время трагических событий 1915 года в Османской империи получает неизменно высокую оценку.
В 2000 году под патронажем официального Еревана и Католикоса всех армян Гарегина II в знак благодарности жителям Алеппо был воздвигнут мемориальный комплекс. Первый президент независимой Армении Левон Тер-Петросян родился 9 января 1945 года именно в этом сирийском городе (в 1946 году его семья переехала в тогдашнюю Армянскую ССР).
С началом же масштабного вооруженного противостояния в Сирии в 2011 году армянская община этой ближневосточной страны оказалась под ударом.
Армяне Сирии были также вовлечены в борьбу с радикальными исламистскими группировками. В сентябре 2012 года влиятельное британское издание The Daily Telegraph выпустило статью с "говорящим" заголовком "Сирия: христиане впервые берутся за оружие". Авторы текста тогда процитировали слова армянина из Алеппо: "Здесь все воюют против всех. Армяне считают "Свободную армию Сирии" связанной с Турцией, которая специально направляет против них эту силу. Христиане хотят защитить места своего проживания".
Армения приняла из Сирии почти 22 тысячи армян, что для страны с населением в три миллиона человек (с учетом высокой трудовой миграции и того меньше) и непростой социально-экономической ситуацией было нелегким делом. По данным влиятельного издания The Economist (сентябрь 2015 года), по количеству принятых беженцев из Сирии Армения на тот момент уступала только двум европейским странам - Германии и Швеции.
Сегодня в дискуссиях о причинах присоединения Армении к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) многие говорят о политическом давлении со стороны Москвы как о решающем факторе, определившем выбор Еревана. Понятное дело, дипломатическое взаимодействие предполагает, среди прочего, и определенный прессинг, и это точно не российское ноу-хау.
Как иначе расценивать недавние заявления советника президента США Джона Болтона или завершившего свою посольскую миссию в Ереване Джона Миллза относительно перспектив карабахского урегулирования или двусторонних армяно-иранских и российско-армянских отношений? Вот и 13 февраля 2019 года Госдеп США заявил, что не поддерживает гуманитарную миссию Еревана в Сирии. Не назовешь экспромтом и февральское заявление Госдепартамента США: "Мы также не поддерживаем сотрудничество Армении и России для выполнения этой миссии".
Резонный вопрос, почему же Штаты не критиковали Ереван за его вовлеченность в военные (не гуманитарные!) миссии в Косово, Ираке, Афганистане. Впрочем, ответ на него очевиден: там не было кооперации с Москвой, а ведущая роль в определении геополитического расклада принадлежала (и теперь принадлежит) Вашингтону.
Гуманитарная миссия и геополитический фон
Очевидно, что в 2013 году на выбор руководства Армении влияли и такие факторы, как нараставшая дестабилизация в Сирии и возможное вовлечение в конфликт не только США, но и Турции. Прошло более пяти лет. В Ереване сменилось правительство, многие из тех, кто принимал политические решения, покинули органы исполнительной власти и Национальное Cобрание.
Но как афористично отметил ереванский журналист Давид Петросян, в "Армении поменялась власть, но не поменялась география". Поэтому те, кто еще вчера ставил вопрос о правомерности участия страны в ЕАЭС, сегодня поддерживают и членство в этой структуре, и гуманитарную миссию в Сирии, что объективно способствует укреплению российско-армянских стратегических отношений.
Не случайно министр обороны РФ Сергей Шойгу заявил, что Армения "первой откликнулась на наш призыв по оказанию помощи сирийскому народу". Другие государства - члены ОДКБ по проблемам Ближнего Востока занимают более осторожную позицию. Естественно, союзники не осуждают подходы России, но и не спешат полностью с ними солидаризироваться. Действия Армении на этом фоне выделяются.
Очевидно, что внутри Армении решение о размещении миссии в Алеппо будет воспринято неоднозначно. Многие армянские политики, общественные активисты опасаются, что действия на сирийском направлении могут спровоцировать недовольство со стороны США. Но разве "особая позиция" по Карабаху не может вызывать то же самое? Риторический вопрос. У армянской власти есть собственная логика. Поддерживая Россию в Сирии, Ереван пытается, насколько это возможно, помочь армянской общине, еще живущей в этой стране.
Заметно и стремление заручиться поддержкой Москвы в карабахском урегулировании, а также укрепить доверие между странами. Слишком силен оказался в Москве психологический эффект от "бархатной революции", отсюда и периодически возникающие сложности в понимании мотивов друг друга. В любом случае сирийская миссия Еревана становится еще одним примером успешного внешнеполитического маневрирования команды Пашиняна.
