Снова начались разговоры о "необходимости реконструкции" площади Республики в Ереване.
На моей памяти такие разговоры начинались каждый раз, когда очередной успешный армянский архитектор становился уверен в своих силах настолько, что полагал, что ему уже пора войти в число классиков. Самым безошибочным способом попасть в их число почему-то считается внесение изменений в главную площадь Еревана. Я помню проект, в соответствии с которым под центральным овалом площади предлагалось построить подземый торговый центр. Другой (или, возможно, тот же) предполагал перенести статую Ленина с южной части площади на ее северную часть.
Нынешний главный архитектор Еревана уже много лет лелет замысел снести здание исторического музея и картинной галереи Армении (действительно, зачем Еревану картинная галереая и исторический музей). Для того, чтобы осуществить свою идею, он использует целый арсенал средств, в том числе, не всегда верно представляя историю площади.
Вот я и решил написать об истории застройки площади Республики, тем более, что в моем эссе о Ереване, которое я медленно пишу уже дольше двух лет, как раз подоспело время писать о ней.
Итак, сегодня -- первая часть истории.
В поисках прошлого
ссылки на предыдущие части:
Пришествие
Еще одно пришествие
Ереван, который увидел Таманян
Город, каким его мог увидеть архитектор
Райский город-сад
Райский город-сад. Продолжение
Четыре измерения архитектуры
Архитектурная мифология Еревана
Третье измерение генплана Таманяна, или столкновение с реальностью
Семейная история
Споры о социалистической архитектуре Армении
Три непохожих портрета
Народный дом, он же оперный театр
Народный дом, он же оперный театр. Продолжение
Как в генплан Еревана вторглось четвертое измерение – время
Главка-отступление: О взаимоотношениях архитектуры и власти. Или архитекторы«номер один» и «номер два»
Невозможность имперского города-сада
Архитектура соцреализма: армянский вариант
Ереван, которого не было. Послевоенная идеализация города
(Все вместе можно прочитать по тэгу "Эссе")
Площадь Республики. Этап первый: ереванская Piazza del Popolo
О символизме, который Таманян вкладывал в две центральные площади Еревана, писали многие.
В генеральном плане города они должны были представлять собой два центра городской жизни.
Один из центров должен был располагаться на площади, которая впоследствии была названа именем Ленина, а после развала СССР переименована в площадь Республики. Другой – на Театральной (ныне – Свободы).
Площадь Республики – будем так называть ее для удобства – согласно генплану Таманяна должна была стать административным центром города и республики, что определялось и подчеркивалось тем, что там подразумевался Дом правительства. Творчество – культура и искусство – должны были объединяться вокруг Театральной площади, на которой планировалось поставить Народный дом с прекрасным оперным залом.
И эти два центра должны были соединяться Северным проспектом, как бы символизирующим общность административного и творческого начала и их совместное служение народу.
Таманян не просто создавал архитектурные произведения, а наделял их внутренним смыслом, символикой, выстраивая, таким образом, городскую среду, значение которой больше, чем просто здания и площади. И в этом, как и во многом другом, он был сыном своего времени и представителем петербургского неоклассицизма, апеллировавшего к искусству «Золотого века» и проповедовавшего возвращение к корням.
И эти тенденции проявлялись в том, что композиция главной площади выстраивалась с учетом большого круглого трехъярусного вестибюля Дома правительства, по своей структуре восходящего к Звартноцу – храму VII века. А в центре Театральной площади – похожий на тот же храм Народный дом.
«Золотым веком» армянской архитектуры и искусства считается период V-VII веков нашей эры.
И если здание Народного дома Таманян поставил на том самом месте, где, как он верил, находился языческий храм любви и песни, то похожий на Звартноц вестибюль Дома правительства как раз и должен был создать на административной площади символ другого храма, где правительство служит народу.
И эта идея народной площади как бы подчеркивалась тем, что ее южная часть должна была напоминать римскую Piazza del Popolo – Площадь народа.
Автором современной архитектуры площади был Джузеппе Валадье. Начав в 1795 году, он превратил трапециевидную площадь в овальную – любимую форму эпохи барокко. Валадье разрушил несколько зданий, чтобы освободить пространство для площади и превратил часть находившихся там монастырских садов в общественный парк, поднимающийся на холм Пинчио. Строительство было завершено к 1822 году.
Но что важно для центральной площади Еревана – от Пьяцца-дель-Пополо, лучами, расходящимися в стороны, отходят на юг три важные для города улицы. Это Корсо, ведущая на пьяцца Венеция, Бабуино соединяющая Пьяцца-дель-пополо с Испанской площадью (пьяцца ди Спанья) и Рипетта, направляющаяся к мавзолею Августа.
В центре площади, в точке, где сходятся оси трех улиц стоит древнеегипетский обелиск.
Структура с тремя улицами, расходящимися, подобно лучам, встречается и в Петербурге, где от Адмиралтейства расходятся Невский проспект, Гороховая улица и Вознесенский проспект. И это лишь еще раз напоминает нам о той роли, которую сыграл Петербург на развитие творчества и личности Таманяна.
Что же касается Piazza del Popolo, то трудно судить, знал ли Таманян, что popolo – в данном случае значило не «народ», а «тополь», потому что площадь была названа так в честь базилики Санта-Мария дель Пополо, построенной на месте часовни у тополя.
И вряд ли знал Таманян, что до начала XIX века Площадь дель Пополо была местом публичных казней.
Слева -- эскиз южной части площади Республики (примерно середина 30-х годов, судя по тщательно выписанному зданию почты) справа -- Piazza del Popolo с высоты птичьего полета. Фото эскиза взято отсюда.
Если с южной частью площади все было более или менее ясно, то с северной ее частью многое оставалось неопределенным.
Мне иногда кажется, что Таманян не был настойчив и категоричен в вопросах единства застройки будущей площади. Иначе, думаю, он не допустил бы строительства здания почты – никак не сочетающегося по своей архитектуре с соседним (пока еще только строящимся) Домом правительства.
С другой стороны Дома правительства, там, где сейчас находится бассейн, должно было быть здание ЦИК – Центрального исполнительного комитета. В 1922-38 годах это был высший орган государственной власти, который назначал правительство – Совет народных комиссаров. Но в 1930 году группа конструктивистов предложила проект Дворца труда, который должен был встать на это место. Проект не был принят сразу, и в 1931 году был объявлен конкурс на строительство Дворца труда. Таманян не хотел в нем участвовать, но его уговорил большой почитатель и покровитель Арамаис Ерзнкян, в то время бывший мэром Еревана.
Таманян представил свой проект (совместно с М. Григоряном), однако конкурс проиграл. Лучшим был признан проект, представленный группой конструктивистов – Г. Кочаром, М. Мазманяном, О. Маркаряном и С. Сафаряном, а таманяновский вариант был жестоко раскритикован.
Это было тяжелым и унизительным поражением для академика. И мне кажется, что именно вследствие этого унижения Таманян решил принципиально отвергнуть идею, что на этом месте может стоять здание.
Мне удалось найти лишь одну-единственную фотографию конкурсного проекта группы конструктивистов в книге Селима Хан-Магомедова «Архитектура советского авандарда». Помню, в архиве деда была фотография проекта Таманяна и Григоряна. Наверно, есть этот проект в архиве Таманяна…
И еще одна деталь: перед зданием Дворца труда победившего проекта конструктивистов должен был стоять памятник Ленину. Место памятника впоследствии стало предметом обсуждений и жарких споров, продолжавшихся до самого развала СССР в 1990 году.
Правда, еще до этого, в конце 20-х годов в южной части площади был поставлен небольшой обелиск с надписью, гласившей, что на этом месте будет поставлен памятник вождю революции Ленину.
(Фото из книги Селима Хан-Магомедова "Архитектура советского авангарда". Книга первая. Взято отсюда)
Но это всего лишь планы и проекты. В реальности, к 1936 году, когда скончался Таманян, площадь была в таком состоянии: строился Дом правительства – крыло от башни с часами (часов еще не было) было завершено, основная часть здания только начинала строиться. Южнее стояло здание почты, построенное в 1935 году. Центральная часть площади, в целом, была расчищена.
При расчистке места для площади снесли двухэтажное здание военной комендатуры, стоявшее там, где потом был воздвигнут памятник Ленину. У здания была башенка с часами, на стрелки которых, как вспоминал мой дед, садились вороны. «Это было небольшое унылое здание с оштукатуренным фасадом и мелкими окнами», – писал дед в книге «Площадь Ленина в Ереване. Воспоминания о проектировании и строительстве» (Ереван, «Айастан», 1969).
К концу 1936 года были разрушены подземные бани Егиазарова, одноэтажный кинотеатр «Пролетар», детский сад, летний ресторан «Пти-Шантан», находившийся на углу площади и улицы Абовяна, ряд лавок и магазинов, а также жилые дома. Была снесена также гостиница «Франция».
Но ко времени смерти Таманяна площадь как архитектурный ансамбль существовала лишь на ватманских листах, да и то, строго говоря, на нескольких листах в разных вариантах. Реальная же жизнь главной площади города только начиналась.
(Продолжение следует)
