Армения явилась одной из немногих стран постсоветского пространства, которая не только не требовала после распада СССР вывода российских войск, но и считала необходимым сохранение российского военного присутствия на своей территории. Данная политика со временем привела к подписанию соответствующих соглашений с российской стороной и появлению 102-й Группы российских войск в Гюмри, российской эскадрильи в Ереване, российских пограничников на армяно-турецкой и армяно-иранской границе, а также к формированию совместной армяно-российской ПВО и Общей группировки войск. При этом Армения не требует финансовых компенсаций за расквартирование российской военной базы.
Становлению ОДКБ предшествовала определенная политика во главе с Россией, и на всех ее этапах Армения выступала решительным сторонником образования подобного военного союза. Более того, после развала СССР и парада суверенитетов армянская сторона, осознавая реальные внешние угрозы от соседних тюркских государств, была сторонником сохранения единых вооруженных сил во главе с Россией. Однако данное мнение не было поддержано другими участниками будущего Ташкентского договора о коллективной безопасности. Таким образом, Армения является одним из учредителей и активных членов ОДКБ.
ОДКБ как военно-политическая организация с момента становления и по настоящее время претерпела ряд трансформаций, включая часть своих членов. Как известно, Узбекистан и Азербайджан то входили в ее состав, то уходили. В ситуации с Сирией фактически ни один из членов ОДКБ так и не решился на участие в миротворческой операции на стороне российских ВКС. Быть может, сложные вопросы международных отношений, собственная уязвимость, боязнь социальных протестов явились причинами подобного подхода?
Армянский военный контингент в Сирии
Объективности ради следует отметить, что Армения, в отличие от других стран — партнеров по ОДКБ, имела больше оснований в том или ином качестве принять участие в сирийской операции с учетом проживания в этой стране представительной армянской диаспоры (150−190 тыс. чел.). В принципе часть армянской военной элиты и ветеранов карабахской войны выступали с предложением сформировать добровольческую бригаду и направить ее в Сирию для защиты интересов местных армян, а с 2015 г. совместно с российскими союзниками внести собственный вклад в становление мира и безопасности в этой арабской стране. Но прежние армянские власти и российская сторона не были сторонниками подобного участия Армении в сирийском кризисе. Серж Саргсян, видимо, небезосновательно опасался реакции тех же США и Турции при наличии неурегулированного карабахского кризиса. Быть может, боевые успехи армянских добровольцев могли неким образом составить конкуренцию и во внутриполитической борьбе за власть в самой Армении. Российская же сторона, очевидно, не желала повышать военно-политическую роль Армении и потом самой же решать новые проблемы армянской безопасности из-за критических подходов, к примеру, той же Турции. Наконец, подобный прецедент Армении как члена ОДКБ обозначил бы внутренний кризис в данной организации.
Правда, с приходом к власти Никола Пашиняна Армения в рамках расширения армяно-российского стратегического союза решила направить ограниченный контингент в Сирию для выполнения сугубо миротворческой миссии (врачи, саперы, патрулирование) и оказания необходимой помощи своим соотечественникам. На мой взгляд, это решение Н. Пашиняна вполне оправданно, хотя немного запоздалое. Более того, Армения имеет и более высокий потенциал в плане внесения собственного вклада в политический процесс урегулирования сирийского кризиса, включая и курдский.
Как ни странно, но позиции Армении и Турции могут приобрести некую общность в части курдского вопроса в Анатолии при условии иного подхода в Сирии. В курдском вопросе применительно к Сирии фактически Россия имеет больше политических возможностей содействовать разрешению кризиса при участии официального Дамаска, нежели США, Израиль и Великобритания (в том числе, не в ущерб интересам Турции). При этом армянский политический фактор может иметь важное коммуникационное значение.
Ряд экспертов полагают, что ОДКБ пока что не состоялась как мощная и эффективная военно-политическая организация. Возможно, они и правы, хотя с чем и кем сравнивать ОДКБ — с НАТО или бывшим ОВД? В подобном случае нет необходимости комментировать, ибо ВВП членов ОДКБ вряд ли сопоставим со странами — членами Североатлантического альянса, да и с бывшими участниками Варшавского Договора. Но нельзя не признать и того факта, что в условиях известных кризисных процессов и то полыхающих, то тлеющих локальных конфликтов на постсоветском пространстве ОДКБ становится неким стабилизирующим фактором.
Вполне закономерен вопрос о том, как же можно с этим согласиться, если ОДКБ никак не поддержала Армению в конфликте с Азербайджаном по Карабаху в апреле 2016 г. Все это так, но и Армения официально вроде не обращалась в ОДКБ за помощью, не просила размещения миротворцев ОДКБ в зоне карабахского противостояния. Наконец, Азербайджан вышел из той же ОДКБ в 1999 г. с официальной оговоркой, что ОДКБ не решает карабахский вопрос в пользу Баку. Правда, участие в ОДКБ позволяет ее членам (включая Армению) рассчитывать на приобретение российского вооружения по внутренним ценам. Хотя, видимо, не только российского, почему бы и не белорусского (вопрос в качестве и надежности).
Фактор ОДКБ во многом определяется модальностью русской политики, и как поведет себя Кремль в той или иной ситуации обострения военно-политического кризиса — может сказать сам Кремль (опыт Грузии до и после августа 2008 г. тому наглядный пример).
Игорь Мурадян вообще считал, что ОДКБ при первом же выстреле разбежится в разные стороны и развалится как организация. Ситуация в Сирии с российскими ВКС, апрельская война в Карабахе показали отчасти справедливость позиции армянского аналитика. Однако ОДКБ пока что сохраняется как структура с наличием разнообразных по содержанию внутренних противоречий (включая и по Армении).
Кресло генсека ОДКБ пока остается вакантным
Особое место в этом списке противоречий занимает тема избрания генерального секретаря ОДКБ в свете изменения порядка его назначения, инициаторами которого выступили Минск и Астана. Речь идет о том, что с момента учреждения должности генерального секретаря ОДКБ с апреля 2003 г. и до января 2017 г. исполнительным руководителем организации выступала Россия в лице генерал-полковника Бордюжи Н.Н. Но затем было принято решение назначать генсеком ОДКБ в порядке ротации сроком на 3 года представителей всех стран — членов альянса, и первой в этом алфавитном списке оказалась Армения. Ситуация с Арменией изначально вызывала разногласия у Казахстана и Белоруссии. Тот же Юрий Хачатуров не сразу был назначен на эту должность. В кулуарах распространялись всякие нелепицы, мол, не тот кандидат, прошел карабахскую войну, что вызовет критическую реакцию Азербайджана. А при чем здесь Азербайджан, если он не член ОДКБ? Может, и к Афганистану с Пакистаном обратиться за советом по теме кандидата от Армении?
Никол Пашинян явно допустил политический просчет по делу досрочного отзыва Юрия Хачатурова с поста генсека ОДКБ по делу «1 марта». Во-первых, крайне туманно звучат обвинения в отношении генерала Хачатурова — бывшего начальника Ереванского гарнизона — в плане совершения конституционного переворота. Он воин, который исполнял свои воинские обязанности в условиях введенного режима чрезвычайного положения. Не хаос же ему следовало поддерживать, а порядок. Во-вторых, весьма неоднозначным может быть вероятное судебное решение в отношении Юрия Хачатурова (и будет ли оно). В-третьих, пройдет еще не один год до последней точки в уголовном деле «1 марта», а Хачатурову оставался год исполнения обязанностей генсека ОДКБ. Вот и спрашивается: к чему нужен был Пашиняну отзыв Хачатурова, чего он добился Формально у Армении остается еще год руководства организацией, но те же партнеры в лице Казахстана и Белоруссии полагают, что Армения не может вновь претендовать на эту должность: год слишком малый срок для вхождения нового руководителя в курс дела, он не успеет даже объехать все страны — члены ОДКБ. Отсюда вывод — должность должна перейти к следующему кандидату, от Белоруссии.
Пашинян прав, что в ОДКБ нет правового регламента отзыва или замены генсека (например, в случае его недееспособности, смерти или по другим причинам), но должность и срок пребывания отдаются не физическому лицу и национальности, а государству. Пашинян прав, что содержание закрытых заседаний международных организаций не является предметом утечек со стороны первых лиц дипломатическому представителю третьих стран (в данном случае послу Азербайджана в Минске г-ну Гандилову). Пашинян прав, что члены ОДКБ должны знать пределы общих и собственных обязанностей, и прав, в каких вопросах они выступают союзниками, что можно и что недопустимо в отношении союзника.
Однако правы и те, что ОДКБ — это военный союз 5 стран с Россией, у которых могут быть и различные интересы с другими участниками. Армения пока что может воспользоваться своим правом и наложить вето на принятие иного решения по вопросу кандидатуры очередного генсека ОДКБ, но принесет ли это Еревану искомый результат? Будет ли секретарь Совбеза Белоруссии новым руководителем или другой человек, но Минск продолжает военно-техническое партнерство с Азербайджаном, заключает с Баку новые соглашения о поставках вооружения и боевой техники. Именно поэтому Никол Пашинян считает, что сама должность генсека ОДКБ не является для Армении существенным вопросом (поскольку генсек всего лишь исполняет функции аппаратного руководителя, решения же принимают главы государств — членов организации). Главным здесь выступают принципы взаимных обязательств членов ОДКБ.
Учитывая отсутствие консенсуса в плане разрешения кадрового вопроса с руководителем ОДКБ, Россия вынуждена была перенести данный вопрос с Санкт-Петербургского саммита 6 декабря 2018 г. на следующий год и предложить рабочее согласование нового кандидата. В сложившейся ситуации — это максимум, что могла предложить Москва. Однако Ереван вполне может выступить с компромиссным предложением — сохранить на посту генсека ОДКБ представителя России. Не исключено, что Армения в будущем может высказать особое мнение по кандидатам от Белоруссии и Казахстана (типа «ответить тем же»).
То обстоятельство, что Н. Пашинян вынужден был публично обозначить сложившиеся противоречия внутри ОДКБ, на мой взгляд, вовсе не говорит о политической недальновидности главы армянского правительства. Роберт Кочарян в рамках первого заседания Лазаревского клуба в Ереване подчеркнул, что и в годы его правления армяно-российские отношения не отличались безоблачностью (и это вполне нормальный процесс во взаимоотношениях двух государств). Однако у лидеров стран хватало мудрости не выносить подобные дискуссии в публичную плоскость, а затем оценивать принятые решения. В данном же случае и ранее армянское руководство при том же Серже Саргсяне отмечало непонимание российской стороны в деле многомиллиардных продаж наступательных видов вооружения тому же Азербайджану. В случае же с ОДКБ не Пашинян раскрывал скобки закрытого заседания глав государств, а президент Белоруссии А.Г. Лукашенко. Что оставалось армянскому руководителю? Заявления же президента Казахстана Н. Назарбаева по теме вступления Армении в ЕАЭС, выборов нового генсека ОДКБ аналогичным образом вынуждают армянского лидера реагировать, а не изображать гримасу недовольства на лице.
