В канун неформального саммита ОДКБ в Санкт-Петербурге борьба за пост генсека этой интеграционной структуры перешла в публичное пространство с участием первых лиц Армении и Беларуси. Причем и Пашинян, и Лукашенко, и представители дипломатического корпуса двух государств не стремятся к излишней сдержанности. Напротив, они охотно прибегают к жестким оценкам и метафорам на грани фола.
Как получилось, что утверждение в должности чиновника, выполняющего главным образом техническую рутинную работу, стало таким интригующим политическим действом? Что в этом сиюминутного, вызванного соображениями текущего момента, а какие проблемы носят системный характер и не зависят от особенностей характеров двух национальных лидеров? Разобраться в этом крайне важно, ибо от ответов на поставленные вопросы в конечном итоге зависят не только армяно-белорусские отношения, но и динамика евразийской интеграции.
Спор между союзниками
На первый взгляд, никаких серьезных причин для споров между Минском и Ереваном не существует. Армения и Беларусь являются союзниками. Какие бы проблемы ни возникали ранее между ними, Минск и Ереван входят в одни и те же интеграционные структуры — ОДКБ и Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Обе страны, оказавшиеся сегодня участницами жесткой публичной полемики, рассматривают отношения с Россией как важный стратегический приоритет. При этом нельзя сказать, что и у Армении, и особенно у Беларуси на этом направлении не имеется проблем. Они были и есть, и время от времени становятся предметом бурных обсуждений, как среди политиков, так и среди экспертов. Но в любом случае, это не отношения конкурентов или оппонентов.
Армения и Беларусь не являются соседями. Интересно, что в постсоветском контексте самые сложные отношения выстраиваются именно между соседними странами. Как правило, они зарифмованы с этнополитическими и гражданскими конфликтами, беженцами и неизбежной поддержкой той или иной стороны противостояния.
Минск и Ереван в этом плане не имеют негативной повестки дня. При этом Беларусь является постоянным членом Минской группы ОБСЕ по нагорно-карабахскому урегулированию. И хотя этот статус не столь значим, как статус сопредседателя, в плане двусторонних отношений это важный символический капитал. Долгие годы он позволял Еревану воспринимать Минск не просто как страну-союзницу, но и как партнера, готового к участию в урегулировании конфликта, представляющего для безопасности Армении особую важность.
И, тем не менее, сегодня, несмотря на все эти обстоятельства, две страны-союзницы по ОДКБ нацелены на жесткую конкуренцию друг с другом. Остроты этому добавляют несколько факторов.
Во-первых, в Армении в скором времени предстоят досрочные парламентские выборы, по итогам которых Никол Пашинян может получить такую власть над страной, которая была бы пределом мечтаний для его предшественников. У него высокие рейтинги, которые трудно оспорить даже наиболее радикальным оппонентам и.о. премьер-министра, а все те силы, которые могут вступить с ним в борьбу, раздроблены и в значительной степени дезориентированы.
Но именно это и создает для Пашиняна серьезные вызовы. Его имя стало ассоциироваться с быстрыми победами, более того, умелый пиар его команды укрепляет этот имидж, а с ним и завышенные ожидания. "Пришел Никол, ушел Серж", "переговорил Пашинян с Алиевым, на линии соприкосновения стало меньше инцидентов". На фоне снимков с Путиным, Меркель, Макроном фаворит нынешней парламентской гонки кажется демиургом действительности. От него ждут все новых и новых успехов. И тут на пути встает, казалось бы, простой процедурный вопрос. Сколько их в последние месяцы удавалось решить Пашиняну внутри Армении! Избиратель думает, что и на внешнем контуре вопрос о сохранении поста генсека за Ереваном по плечу народному кумиру. И в этой логике отступать ему – крайне сложно.
Во-вторых, выступи Александр Лукашенко исключительно с критикой "казуса Юрия Хачатурова", это не произвело бы особого эффекта. Но после саммита в Астане президент Беларуси публично начал обсуждение этого вопроса (как и роли Армении в ОДКБ в целом) с послом Азербайджана в Минске. И это бы еще полбеды. Но буквально через неделю после этого в белорусскую столицу прибыл с визитом сам президент Азербайджана Ильхам Алиев. Оба лидера заявили о позитивной динамике и отсутствии проблем в двусторонних отношениях.
При имеющейся асимметрии восприятия ситуации, особенно в странах, переживающих острые этнополитические конфликты, каждое лыко идет в строку. И в итоге сегодня в армянских СМИ наперебой цитируются заявления Лукашенко об Азербайджане как о "дружественной республике" и "стратегическом партнере". В многочисленных же пересказах биографии Станислава Зася, кандидата от Минска на пост генсека ОДКБ, упоминается, что он в 1985 году с отличием окончил Бакинское высшее общевойсковое командное училище. И тот факт, что в то время было единое союзное государство и одна на все 15 республик советская армия, не уберегает от возникновения стереотипов. В военной молодости потенциального генерального секретаря видится едва ли не азербайджанский лоббизм.
Как бы то ни было, но и Лукашенко не привык отступать. Тем более, у него за плечами немалый опыт споров и конфликтов с политиками самого высокого уровня.
Системные проблемы
Впрочем, было бы неверно представлять себе ситуацию в формате "истории о том, как поссорились Александр Григорьевич и Никол Воваевич". У нынешнего спора между Ереваном и Минском есть системные основы.
Прежде всего, уставные документы ОДКБ оказались недостаточно проработаны на предмет таких случаев, когда происходит форс-мажорная смена генсека. Нет четких трактовок по поводу того, должна ли страна сохранять эту позицию за собой при любых обстоятельствах, или вместе со своим выдвиженцем должна автоматически терять право на представительство. Такая история могла сложиться не только между Минском и Ереваном, но и между любыми другими членами интеграционной структуры.
В процессе распада СССР вышло так, что постсоветское пространство стало острой соревновательной площадкой. Здесь крайне сложно выстраивать любые объединительные проекты. У Беларуси или Казахстана не будут те же взгляды на Азербайджан, как у Армении, а Минск и Астана не станут смотреть на Киев, Тбилиси или Кишинев глазами Москвы. Просто в силу имеющихся экономических интересов. Так, в ходе встречи с Алиевым Александр Лукашенко заметил, что за "истекший период 2018 года взаимный товарооборот вырос почти в три с половиной раза к аналогичному уровню прошлого года". Вряд ли Минск откажется от этой выгоды даже при самом позитивном восприятии Еревана.
Для белорусского лидера вообще привычно "гнуть свою линию" на закавказском направлении. Будучи не просто членом ОДКБ, но и общего с Россией Союзного государства, Минск не пошел на признание Абхазии и Южной Осетии. И по поводу вступления Армении в ЕАЭС у Лукашенко, как и у лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева, были свои возражения.
Но критицизм Лукашенко и Назарбаева накануне неформального саммита ОДКБ в "северной столице" во многом порожден не личностным отношением к Пашиняну, а опасениями по поводу территориальной целостности собственных стран. Отсюда и подозрительность в отношении к постсоветской истории Нагорного Карабаха. Как говорится, ничего личного.
По словам военного эксперта Леонида Нерсисяна, "в ОДКБ у всех государств есть вертикальные двухсторонние связи с Россией, а вот горизонтальных друг с другом — нет". Трудно подыскать лучшее определение! В этой связи для Москвы крайне важно помочь и Еревану, и Минску в поиске компромиссных вариантов. Тем паче, что обе спорящие стороны будут явно или латентно апеллировать к ней.
Однако, что бы ни сделал в этой ситуации Кремль, очевидно и другое. Без общей солидарной воли к выстраиванию упомянутых выше горизонтальных связей серьезной интеграционной работы не получится. Разве что поддержка нынешнего статус-кво с постоянными риторическими вопросами об эффективности Организации. Но если она таковая хочет стать противовесом для устремлений НАТО и занять свое место на международной арене, то от решения этих непростых вопросов никуда не уйти.
