Премьер-министр Армении Никол Пашинян накануне вечером, 16 октября, подал в отставку. Это решение было принято политиком, находящимся сегодня на пике своей популярности.
Однако де-факто Пашинян продолжает оставаться на своем посту в качестве временно исполняющего обязанности главы правительства. И, скорее всего, избавится от приставки врио после того, как в республике пройдут досрочные выборы депутатов Национального Собрания.
Предваряя свое заявление об отставке, премьер-министр Армении сказал, что его страна "выходит на новый исторический этап". Каким видится его смысл Пашиняну? И на какие результаты он рассчитывает? По его словам, необходимо до конца года довести до конца "ненасильственную бархатную революцию".
Коренной вопрос революции – о власти
В свое время Владимир Ильич Ленин вывел удачную формулу: "Коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти в государстве". "Бархатная" она или нет, но конечный успех революции определяется тем, кто в итоге сможет распоряжаться ее плодами.
После того, как Пашинян из лидера массовых протестов превратился в главу правительства, вместе с новой должностью он принял в наследство силовые структуры, дипломатический и судейский корпус, органы регионального и местного управления, возглавляемые чиновниками, лояльными прежней власти. Но главный вызов для нового правительства представляли не они.
Среди чиновников, наряду с политическими назначенцами, были и профессиональные аполитичные технократы, которые пополнили состав нового кабинета (Зограб Мнацаканян, Давид Тоноян) вместе с теми, кто пришел во власть из неправительственного сектора.
В парламенте и после смены правительства большинство оставалось у сторонников Сержа Саргсяна – республиканцев. И в этой ситуации рассчитывать на слаженную работу всех ветвей власти не приходилось.
Для того чтобы считать себя победителем "бархатной революции", Пашиняну и его сторонникам было необходимо взять под контроль не только "командные высоты" в исполнительной власти, но и в других ключевых институтах государства. Этой задачи и были подчинены его действия на протяжении последних пяти месяцев.
Революция или эволюция?
Как оценивать политику Пашиняна по решению "коренного вопроса" "бархатной революции"? Идет снос прежней системы или мы можем говорить об эволюционном транзите, какой бы громкой революционной риторикой он ни прикрывался?
Наверное, если поставить себе цель доказать, что в Армении происходит радикальный слом всех привычных устоев, то это сделать не трудно. Достаточно привести цитаты из практически любого выступления Пашиняна, в котором тот говорил о "контрреволюционном наступлении", происках олигархов, прямом диалоге власти и народа поверх государственных институтов. Добавим к этому громкие уголовные дела, включая преследование второго президента Армении Роберта Кочаряна, а также в изобилии появившиеся популистские заявления.
Однако, если ограничиваться только этим, то картина того, что происходит в стране – стратегической союзнице России – будет неполной и весьма упрощенной.
Начнем с того, что при всей своей революционной риторике Пашинян неизменно стремился сохранить приверженность формально-правовой стороне дела. В противном случае ему ничего не стоило направить гнев протестующих масс на депутатов в мае или уже в октябре. Конечно, он призывал к всеобщей забастовке, когда возникли проблемы с его утверждением в ранге премьера, или приводил народ к стенам Национального Собрания, когда депутаты пытались оттянуть досрочные выборы.
Но и в первом, и во втором случае он не переходил "красной черты", а также удерживал сторонников от неконституционной "зачистки" парламента или его роспуска. Народный гнев народным гневом, а после включения "уличного ресурса" неизменно шли переговоры и соглашения. Даже с теми политиками, кого Пашинян накануне клеймил, как контрреволюционеров и предателей интересов простых людей. Взять хотя бы его меморандум с лидером партии "Процветающей Армении" Гагиком Царукяном, подписанный вскоре после увольнения министров – представителей партии.
Следует также обратить внимание на тот факт, что в новом правительстве, наряду с гражданскими активистами, оказались чиновники, сделавшие свою карьеру при старой власти. Более того, если некоторые представители "новой волны", вроде советника по внешней политике Арсена Харатяна, покинули свои посты, так и не успев сполна вкусить чиновничий хлеб, то старые спецы снова оказались востребованы. Ярким примером стало решение Пашиняна о назначении губернатором Сюникской области бывшего заместителя начальника полиции Унана Погосяна (его шефом был Владимир Гаспарян, близкий Сержу Саргсяну чиновник).
И не исключено, что схожие кадровые решения будут приняты еще не раз уже после завершения досрочной парламентской кампании. Просто потому, что управленческий процесс и митинговая активность – не одно и то же.
Также не исключено, что мы еще услышим заявления о "термидорианском перерождении" Пашиняна и армянских "революционеров".
Нельзя не обратить внимания и на преемственность во внешней политике страны. Еще год назад пашиняновская фракция "Елк" ставила вопрос о выходе Армении из ЕАЭС.
Но после того, как лидер массовых протестов стал премьером, ни один фундаментальный вопрос, касающийся армяно-российских отношений, будь то членство в евразийских интеграционных структурах, военное присутствие России в Гюмри или деловые контакты, не был поставлен под вопрос.
Что касается таких внешне прозападных проектов, как, например, саммит Франкофонии, то они замышлялись еще во времена Саргсяна. Неслучайны в этой связи слова благодарности экс-министру иностранных дел республики Эдварду Налбандяну. К слову сказать, и Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве с ЕС было подписано также не "революционным кабинетом".
Конечно, Москве и Еревану нужно преодолеть определенный психологический дискомфорт, вызванный переменами. И картина здесь отнюдь не благостная. Но в то же самое время мы не видим и катастрофических обвалов.
Победы и проблемы
"Техническая отставка" главы правительства, с одной стороны, мало что меняет во внутриполитическом раскладе в стране. В сегодняшних условиях у Пашиняна нет серьезных оппонентов, называйся он премьером или только врио.
С другой стороны, она несет в себе фундаментальные перемены, ибо после распада СССР в независимой Армении еще не было лидера, который обладал бы властью практически монопольно.
Фракции, которые настроены к кандидатуре Пашиняна, мягко говоря, не слишком восторженно, особенно РПА, вряд ли станут открыто фрондировать. Акции протеста начала октября показали: у Пашиняна не будет сложностей организовать "народное возмущение" и давление на строптивых депутатов. Поддержкой главы второй после РПА фракции в парламенте Царукяна Пашинян уже заручился.
Что касается главного оппонента Пашиняна – экс-президента Кочаряна, то он избрал для себя интересную политическую нишу. Он отказался от участия в досрочных выборах и от борьбы за кресло премьера "здесь и сейчас". Понимая, что в сегодняшних условиях не имеет шанса на победу, а иной результат он не привык рассматривать.
Кочарян при всей условности аналогий избрал путь Шарля де Голля. Отстраниться от активного вовлечения в актуальную политику, занять позицию "мудреца над схваткой" и ограничиваться оценками и комментариями от повода к поводу. Вот и после "технической отставки" Пашиняна Кочарян предрек наступление политической монополии, опасной, с его точки зрения, для будущего страны. Сделал он это заявление с тем, чтобы затем, в других условиях, когда популярность Пашиняна будет не столь высока, "вернуться к вопросу".
Сегодня трудно предположить, что может помешать Пашиняну взять новую высоту, стать вновь избранным премьером с уже новым депутатским корпусом, в котором его сторонники будут иметь подавляющее большинство. Основная проблема теперь состоит в том, чтобы оппозиция хотя бы была представлена в Национальном Собрании. Сейчас она раздроблена, деморализована, находится в поисках новых лидеров и смыслов.
Но новая победа Пашиняна несет в себе огромные риски и не меньшую ответственность. Когда все "командные высоты" у тебя, то и кивать на чьи-то происки уже не представляется возможным. В итоге под Новый Год перед политиком номер один в сегодняшней Армении откроется развилка. Либо курс на выработку содержательной повестки дня, либо продолжение революции "иными средствами".
И то, и другое чревато рисками, среди которых самый главный – невозможность быстрого выполнения имеющихся завышенных ожиданий. Никол Пашинян все равно останется только политиком, пускай и перспективным, ему не стать "Николом Всемогущим".
